Стая - Сергеева Оксана (2014)

Нашли этот злополучный дом, ставший для его девочки тюрьмой. Эти скоты сами облегчили им

задачу. Во всем нужно уметь находить свои преимущества, главное, смотреть с нужной стороны и

думать в верном направлении. Уединение, к которому так стремились наемники Веселова, чтобы

обеспечить себе безопасность, а также то, что на улице стояла ночь, сыграли теперь в пользу

Шаурина. Все только на руку. Можно действовать без оглядки, не боясь привлечь внимание. Лёня и

Стас сняли внешних наблюдателей. Никому не доверили этот первый, очень важный шаг. Шаурин в

другой ситуации и сам бы не марался, не светился, не компрометировал бы себя такой «мокрухой», но сегодня просто не смог доверить проведение операции кому-то другому. Хотел быть спокойным, что просчитал все варианты и при любом раскладе сделал все возможное и от него зависящее, чтобы

разрешить создавшуюся ситуацию.

Когда сняли внешних наблюдателей, — слава Богу, его ребята не разучились держать снайперские

винтовки, тихо и гладко оформили «минус три», — удалось подобраться к дому спокойно и лучше

осмотреться на территории. По окнам поняли, что Юлю держат изолировано. Ведь даже при

зашторенных окнах можно заметить передвижения внутри и даже определить, может, с небольшой

погрешностью, сколько внутри находится человек. Не такая у них была ночка, чтобы спать

спокойно. Это совсем развязало руки: можно стрелять на поражение не боясь, что Юля попадет под

огонь. Что ее заденет случайная пуля, и она пострадает. Пострадать она просто не успеет. Не успела.

Он и его люди быстро и технично оформили «минус пять». Дом сожгли. Вместе со всеми его, теперь

уже недвижимыми, обитателями. Теперь только осталось подчистить кое-какие хвосты. Шип как раз

этим и занимался. Вадима отправили с новостями к Наталье.

Вуич кивнул, реагируя на слова Дениса. И, спохватившись, остановил его, когда тот достал бокалы:

— Брось ты, Шаур, свои буржуйские замашки. Давай водку и огурцы. И сала бы еще. Я вообще не

помню, когда ел сегодня в последний раз.

— Вот она – правда жизни. Кому-то жрать нечего, а кому-то – некогда. Водки так водки. Разносолов

не обещаю, не готовился. А вот водкой накормлю до отвала.

— Вы что – пить собираетесь? — На кухню вошла Юля.

Не смогла она остаться в спальне. В голову лезли сумасшедшие мысли, под одеялом казалось

холодно, а в темноте одной – страшно. Страшно, как в детстве.

— А похоже, что у нас тут слет юных Василис по обмену премудростями? — усмехнулся Денис и

положил ей руки на плечи. Юлька как раз усаживалась на стул. — Разумеется, пить.

— А что – Юль Сергевна, желаете с нами остограммиться?

— Размечтался, — уязвил его Денис, — для детей у меня есть кефир и булочки с изюмом.

— Что правда есть? — спросила Юля, оборачиваясь.

— Чистейшая.

— А пельменей у тебя случайно нет? — поинтересовался Лёня.

— Пельмени у меня есть всегда.

— У него даже шпроты есть, — усмехнулась Юля, заглядывая в холодильник, чтобы проверить, есть

ли там на самом деле кефир, — латвийские.

— Исключительно латвийские. Я и шпроты люблю, не только икру красную.

— Угу, вам еще газетку на стол постелить и вообще красота будет.

— Вот не надо оскорблять наше маленькое интеллигентное общество, — шутливо возмутился Лёня.

У нас все очень благородно. Давай сюда эти шпроты, я сейчас такие бутербродики изображу, закачаешься.

— В этом я даже не сомневаюсь, — двусмысленно усмехнулась Юля, — изобразить ты всегда

можешь.

Кефир и правда нашелся в холодильнике – самый вкусный, самой высокой жирности. И булочки

сладкие с изюмом.

— Танюха пельмени лепила. По почерку вижу, — чуть позже одобрительно улыбнулся Лёня, и с

удовольствием потянул носом, когда Шаурин поставил перед ним тарелку с аппетитными, обжигающе-горячими пельменями.