Стая - Сергеева Оксана (2014)

стишок, блокируя паническую волну; как тошнило ее от тех засохших бутербродов. Как про себя, а

иногда и вслух, молила Дениса вытащить ее из этого гадюшника, страшно…

И не напрасно боялась: едва руки тяжело упали ему на плечи, внутри все скрутило от боли. Кажется, и дыхание оборвалось, еле-еле втягивала воздух сквозь приоткрытые губы. Наверное, Денис

услышал, как неистово билось ее сердце: положил ладонь ей на грудь.

Не передать словами, каково это – потерять ее в душе, а потом держать в руках живую и теплую. Не

мог насмотреться, сам себе не верил, что она дома, рядом. Надышаться теперь не мог. Обхватил, прижал ее к себе неистово, словно боялся, что исчезнет снова. Прижал так, что она начала

задыхаться. Не от объятий его крепких, не от сильных рук, конечно. От слез, которые жгли глаза.

Всю душу уже выжгли, точно кислотой.

— Давай спать. Давай ляжем, — дрожащим голосом проговорила Юля. И не проговорила, не

произнесла, а с силой вытолкнула.

Не мог оторваться от нее, руки как будто приклеились, тело оцепенело. Все закончилось, но мысль, все это время его убивающая, еще кружилась в голове – что не только Юльку мог потерять, но и

ребенка своего не рожденного. Они же не предохранялись – Юля, может, беременна уже…

— Если ты и дальше продолжишь выносить мне мозги, — глухо сказал Денис, немного отстраняясь

от ее тела, чтобы видеть лицо, — то у тебя и свадьбы не будет. Я тебе просто принесу новый паспорт

на Шаурину с печатью о регистрации брака и все. И никакого тебе праздника.

— А при чем тут…

— А при том, что если бы ты была рядом со мной, ничего бы не случилось. Ничего этого бы не было.

— Денис говорил не громко, но казалось, что в воздухе стоит звон, похожий на стук бильярдных

шаров. Или нервы у Юли трещали от напряжения, как высоковольтные провода.

— Я не могу не отходить от тебя ни на шаг.

— Можешь.

— Ты так… — заикнулась вдруг от непрошенной дурной мысли. Перевела дыхание и продолжила:

— Ты так говоришь, будто в том, что произошло, одна я и виновата.

— Все виновные уже на том свете.

Ком в груди разросся до необъятных размеров — начала давить икота. Юля попыталась

освободиться от крепкого шауринского захвата.

— А может, мне правда нужно было на колени встать? Упасть тогда рядом с розами? Тебе это

нужно, Юля? Ну скажи… Ты этого ждешь? Посыпать голову пеплом, встать на колени, и тогда твое

задетое самолюбие будет удовлетворено? Ну что ж ты… скажи… разве это большая проблема? —

тут он отпустил ее и даже немного оттолкнул, заставив попятиться.

— Не сходи с ума, — ошарашено проговорила она, когда увидела, что он резким движение

поддернул джинсы на коленях, но еще не поднялся с кровати.

— А что, давай попробуем…

— Не смей! Не смей, говорю тебе… Ты точно спятил! — вцепилась в футболку и нависла над

Денисом, словно могла бы остановить. — Не смей этого делать! — с силой хлопнула его по плечу. А

когда поняла, что он остался сидеть на месте, отпустила.

Распрямилась, но свои руки с плеч его не убрала. Хотя понимала, что все бесполезно. Если он

захочет что-то сделать, то она ему не помешает. Шаурин слишком тяжелый — не хватит у нее сил ни

с места его сдвинуть, ни на месте удержать. Особенно когда он в таком невменяемом состоянии, как

сейчас. А он точно не в себе — по глазам видно, по скомканному дыханию.

Быстро смахнув ладонью выступившие слезы, всхлипнула почти беззвучно и сказала шепотом, скороговоркой почти, словно боялась запнуться и не досказать, а может, разреветься:

— Никогда не смей становиться передо мной на колени. Мне это не нужно. А тебе не за что. Даже из