Проклятая игра - Клайв Баркер (1985)

Ктому времени, как он переоделся, в организм отчасти вернулась былая расслабленность. Ему нравилось то, что говорило зеркало: вечер еще может прийти к финишу первым, если не хлестать его слишком сильно. Он выпил в Ковент-Гардене достаточно, чтобы подмешать алкоголь в кровь и дыхание, а затем поел в итальянском ресторане. Когда Марти вышел, зрители покидали театры; он удостоился множества одобрительных взглядов, в основном от женщин средних лет и хорошо причесанных молодых людей. Наверное, я похож на жиголо, подумал он; разница между его одеждой и лицом свидетельствовала о том, что он играет какую-то роль. Эта мысль ему понравилась. Отныне он будет играть Мартина Штрауса, светского человека, со всей бравадой, на какую способен. Будучи самим собой, он не слишком далеко продвинулся. Возможно, вымысел улучшит его продвижение по службе.

Марти медленно прошелся по Чаринг-Кросс-роуд и влился в путаницу машин и пешеходов на Трафальгарской площади. На ступенях церкви Святого Мартина «что в полях» произошла драка: двое мужчин обменивались ругательствами и обвинениями, а их жены наблюдали за происходящим.

За площадью, на дальнем участке Мэлл, движение затихло. Ему потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться. Он знал, куда идет, и думал, что знает, как туда добраться, но теперь уже не был уверен. Прошло много времени с тех пор, как он был в этом районе, и когда наконец добрался до улочек, скрывающих «Академию» – клуб Билла Тоя, – это вышло скорее случайно, чем намеренно.

Его сердце забилось чуть быстрее, когда он медленно поднялся по ступенькам. Впереди лежала главная пьеса, которая в случае неудачи испортит весь вечер. Он помедлил, чтобы закурить сигару, и вошел.

В свое время он часто посещал несколько высококлассных казино; в этом царило такое же, слегка преувеличенное великолепие, что и в других, где он бывал: панели из темного дерева, красновато-синие ковры, портреты забытых светил на стенах. Рука в кармане брюк, пиджак расстегнут, чтобы показать блеск подкладки; он пересек мозаичное фойе и подошел к стойке. Охрана тут суровая: деньги требовали безопасности. Он не был членом клуба и не мог рассчитывать стать им на месте – без спонсоров и рекомендаций. Единственный способ получить хорошую ночную игру – блефовать.

Английская роза за стойкой многообещающе улыбнулась:

– Добрый вечер, сэр.

– Как ты сегодня себя чувствуешь?

Ее улыбка не дрогнула ни на мгновение, хотя она не могла знать, кто он такой.

– Хорошо. А вы?

– Чудесная ночь. Билл уже здесь?

– Простите, сэр?

– Мистер Той. Он уже прибыл?

– Мистер Той. – Она заглянула в гостевую книгу, водя лакированным пальцем по списку сегодняшних игроков. – Кажется, он не…

– Он не должен был регистрироваться, – сказал Марти. – Ради бога, он же член клуба. – Легкое раздражение в его голосе вывело девушку из равновесия.

– О… Понятно. Похоже, я его не знаю.

– Ну, это неважно. Я просто поднимусь наверх. Скажи ему, что я за столом, ладно?

– Подождите, сэр. У меня нет…

Она протянула руку, будто хотела потянуть его за рукав, но передумала. Он одарил ее обезоруживающей улыбкой и начал подниматься по лестнице.

– Как мне о вас сообщить?

– Мистер Штраус, – произнес он с едва заметной ноткой раздражения в голосе.

– Да. Конечно. – На ее лице появилось искусственное узнавание. – Простите, мистер Штраус. Просто…

– Нет проблем, – добродушно ответил он.

Она продолжила таращиться на него снизу вверх.