Право крови - Ричард Кнаак (2006)

Поразившая и его, и мироблюстителей сила во сто крат превышала ту, что в начале боя расшвыряла воинов в стороны. На сей раз тела взвились в воздух, точно пущенные из катапульт. Мироблюстители закричали. Кое-кого швырнуло о деревья, других отбросило в заросли. Одного из мироблюстителей ударило о ствол дуба так, что дуб с треском рухнул на те, что росли по соседству.

На ногах, пусть и с великим трудом, сумел устоять только Малик. Не веря собственным глазам, смотрел он, как Ульдиссиан неумолимо шагает к нему. Глаза крестьянина налились кровью, и священник понял: сейчас его, так сказать, «жертва» учинит над ним нечто гораздо хуже всего, учиненного до сих пор.

Поняв это, Малик сделал самое разумное, что только мог.

Перед Ульдиссианом возник, закружился в воздухе вихрь, немедля подхвативший с земли всю пыль пополам с мелким мусором. Рукотворный смерч ударил Ульдиссиану в лицо, на миг лишив его зрения.

Священнослужитель сосредоточился, и…

* * *

Отмахнувшись от густой пыли, Ульдиссиан разозлился на себя самого за то, что не ждал чего-нибудь в этом роде. Ослепленный, он приготовился к самому худшему: ведь за первым ударом Малика наверняка последует и второй, куда более подлый.

Однако пыль тут же осела… а от верховного жреца на поляне не осталось даже следа.

Сын Диомеда растерялся и замер, ожидая какого-нибудь подвоха, но Малик даже не думал, возникнув из ниоткуда, продолжить бой. Вместо этого изящные, тонкие руки обняли его сзади, и голос Лилии объявил:

– Ты одолел их, Ульдиссиан! Ты спас нас всех и от церковника, и от его демонов!

Оглядевшись вокруг, Ульдиссиан увидел лишь трупы мироблюстителей да двух адских тварей. По крайней мере, трое из церковников оказались поражены стрелами, а это значило, что он защищал своих не один. Ахилий уже стоял рядом с Серентией, утешал дочь торговца, как мог.

– Прости ее беспечность, любовь моя, – негромко добавила Лилия. – Она вовсе не думала подвергать нас опасности.

Ульдиссиану захотелось подойти к Серентии и объяснить: дескать, он понимает, что Малик завладел ее разумом… но, поразмыслив, крестьянин решил предоставить дело охотнику. Кто-кто, а Ахилий уж постарается успокоить безутешную девушку!

– Ты был просто изумителен! – продолжала аристократка, едва не захлебываясь от восторга. – Теперь видишь, любовь моя? Теперь видишь, что тебе все по плечу, что ничему на свете не преградить тебе путь к нашей цели, к нашей мечте?

Естественно, он все понимал, и сам не уставал дивиться собственным же свершениям. Один из высших иерархов Церкви Трех обратил против него и чары, и воинов, и чудовищ, однако остался с носом. Что еще в силах противопоставить ему любой из тех, кому не по нраву его существование? Ну, конечно же, ничего…

Однако без новых попыток не обойдется… а значит, все остальные, особенно Лилия, целиком зависят от него до тех пор, пока сами не выучатся пробуждать таящиеся в них силы.

– Пусть приходят, кто пожелает, – сам того не сознавая, пробормотал Ульдиссиан. – И этот пускай приходит, – добавил он, вспомнив о Малике.

Лилия, обойдя его, встала сбоку. Глаза ее ярко блеснули в свете костра.

– Ульдиссиан! Ты слышал, что сказал этот церковник? Он назвал имя, ты слышал?

Этого Ульдиссиану припомнить не удалось.

– Имя? Какое имя?

Губы Лилии приблизились к самому его уху.

– Он сказал: «Люцион». Церковник назвал это имя демонам!

С этими словами она устремила взгляд на подходящего Мендельна. Ульдиссианов брат вздрогнул.

– Вот ты! Ты ведь слышал, не так ли?

Мендельн заметно замешкался, собираясь с мыслями, и согласно кивнул.

– Да. Я слышал от него это имя. Я слышал, Ульдиссиан.

Люцион… К этому самому имени взывал перед смертью тот, первый демон. Сегодня им воспользовался и Малик.

Нет ли какой-нибудь связи между Церковью Трех и загадочным Люционом? Между Примасом и неведомым повелителем демонов?