Право крови - Ричард Кнаак (2006)

Не прошло и минуты, а подземелье вновь наполнилось неуемными воинами в самом расцвете сил. Некоторые зарычали друг на друга, вскинули над головами мечи, палицы, топоры и иное оружие, приготовившись к бою с любым возможным врагом. Кровь, обагрявшая пол подземелья, без остатка впиталась в камень. Взглянуть со стороны – о недавней битве не напоминало ничто.

– Дамос, – прошептал Владыка Люцион.

Из глубины подземелья, из самой гущи рядов, на обоих, повернувшись к ним, поднял взгляд особо огромный, устрашающий морлу. Вскинув кверху изрядной величины меч, он испустил громкий гортанный крик, приветствуя своего господина.

Примас кивнул и, в свою очередь, поднял вверх растопыренную пятерню. Дамос, кивнув в ответ, растолкал соседей, ринулся сквозь шеренги собратьев, без лишних слов ухватил одного за ворот и сдернул с места. Морлу последовал за Дамосом, а избранный командир Примаса двинулся искать следующего. Отобранная таким манером, пятерка воинов с Дамосом во главе вскоре подошла к входу, туда, где ждали Люцион с Маликом.

– О великий, – проскрипел Дамос, преклоняя колено.

Голос его был подобен голосам всех морлу, хоть однажды погибшим в бою. Казалось, изобразить человека вселившаяся в него темная сущность, как она ни старайся, не в силах: смертному голос Дамоса принадлежать уж точно не мог бы никак.

Пятеро за спиной главного морлу тоже преклонили колено. Люцион коснулся верхушки «бараньего» шлема Дамоса, благословляя его. Затем Дамос повернул голову в сторону Малика.

– Верховный жрец…

Малик благословил его на манер господина.

– Встань, Дамос, – велел сын Мефисто.

Главный над морлу послушался, и Примас продолжил:

– С этой минуты ты под началом верховного жреца и будешь повиноваться любому его приказанию.

– Слушаюсь, о великий…

– Вам предстоит охота. Дело идет о жизни, и в то же время – о смерти. Разницу ты понимаешь.

Воин склонил увенчанную шлемом голову, подтверждая правоту хозяина. Иметь дело с Дамосом Малику уже приходилось. Шлем лишь отчасти скрывал от взгляда лицо, выглядевшее так, будто даже Поцелую Мефисто не удалось воссоздать его в полной мере. От носа, кроме пары зияющих дыр, не осталось почти ничего, а нижняя челюсть словно бы принадлежала другому, еще больших размеров созданию – может статься, медведю. Впадины на месте глаз темнели одна выше другой. Однако если не брать в расчет опустевших глазниц, выглядел Дамос примерно так же, как и в день вступления в ряды живых новобранцев-морлу. Человеком он был отвратительным, уродливым и снаружи, и изнутри, и его темная душа еще в те времена опровергала известную поговорку, будто о книге не стоит судить по обложке. Одним словом, тот, смертный Дамос мало чем отличался от твари, что ныне обитала в его оболочке.

– Верховный жрец укажет, кого надлежит взять живым, остальных же ты истребишь, – продолжал Люцион. – Но будь настороже. Берегись кое-кого еще.

Последние слова повелителя демонов изумили Малика не на шутку.

– Кое-кого еще? – невольно выпалил священнослужитель, внезапно вспомнив, о чем лепетал в оправдание собственной неудачи, когда Примас выбирал ему кару.

Сейчас в голосе господина слышались нотки, которых Малик за все годы службы великому не замечал за ним ни единого раза. Что это? Неуверенность?

«Нет, нет, – поспешно одернул себя человек, – быть такого не может!»

Неуверенности Люцион не проявлял никогда.

Никогда…

– Я чувствую, – после долгого, столь же настораживающего молчания продолжал сын Мефисто, – чувствую: все не таково, каким может казаться с виду. В дело вмешался кто-то еще, кто-то… другой…

Погрузившись в раздумья, он оборвал фразу на полуслове. Морлу беспокойно зашевелились, а Малик встревожился сильнее прежнего. Подобное поведение господину было совершенно не свойственно. Никогда еще он не делал подобных пауз, никогда не колебался, как в эту минуту.

Что происходит? Кто этот «кто-то другой»?