Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

Альтернатива – требовать невозможного. Они шепчут, рыдают, кричат: что сделано с ними – неправильно, несправедливо. Они не низшие. Они такого не заслужили. Так что это общество должно измениться. Так тоже можно достичь мира – но не прежде конфликта.

Никто не достигает этого момента без пары фальстартов.

Когда Алебастр был юношей, он любил легко и небрежно. О, он даже тогда был гневлив, конечно же. Даже дети замечают, когда с ними обходятся несправедливо. Однако на время он решил смириться. Он встретил мужчину, ученого, во время миссии, на которую его отправил Эпицентр. Интерес Алебастра был похотлив – этот ученый был довольно красив и с очаровательной робостью отвечал на заигрывания Алебастра. Если бы ученый не был занят раскопками того, что оказалось хранилищем древних знаний, больше было бы не о чем рассказывать. Алебастр любил бы его и бросил бы, возможно, с сожалением, но скорее всего без.

Вместо этого ученый показал Алебастру свои находки. Алебастр рассказывал тебе, что в Предании Камня изначально было больше трех табличек. К тому же нынешняя Третья Табличка была переписана Санзе. Она была действительно написана заново; ее переписывали несколько раз еще до того. Понимаешь ли, в изначальной табличке говорилось о Сил Анагисте и о том, как была потеряна Луна. Это знание по многим причинам вновь и вновь признавали неприемлемым в течение тысячелетий. Никому не хотелось признавать того факта, что мир стал таким, каков он есть, из-за надменного, самовлюбленного народа, пытавшегося взять на поводок эту ржавую планету. И никто не был готов признать, что решением всего этого было просто позволить орогенам спокойно жить и делать то, ради чего они были рождены.

Это знание просто сокрушило Алебастра. Он удрал. Это было слишком для него, знание обо всем том, что случилось прежде. Что он – отпрыск угнетаемого народа; что и его предки в свою очередь были таковыми же; что мир, который он знает, не может функционировать, не угнетая кого-либо. В то время он не видел конца этому кругу, не видел пути, как потребовать от общества невозможного. Потому он сломался и убежал.

Его Страж нашла его, конечно же, в трех квартентах от того места, где он должен был находиться. Он не понимал, куда ему идти. Вместо того чтобы сломать ему руку – с высококолечниками вроде Алебастра у них другая техника, – Страж Лешет повела его в таверну и купила ему выпивки. Он, надравшись, выплакался и признался ей, что больше не может воспринимать мир таким, какой он есть. Он пытался сдаться. Пытался принять ложь, но это было неправильно.

Лешет утешила его и отвезла назад, в Эпицентр, и Алебастру дали год на восстановление. Чтобы снова принять правила и отведенную ему роль. Я уверен, что в тот год он был удовлетворен; в это, во всяком случае, верит Сурьма, а она лучше всех знала его в то время. Он смирился, делал то, чего от него ожидали, зачал троих детей и даже вызвался быть наставником для младших высококолечников. Однако ему не довелось им побывать, поскольку Стражи уже решили, что Алебастр не должен увильнуть от наказания за бегство. Когда он встретил и полюбил десятиколечницу Гессонит… я уже говорил, что для высококолечников у них другие методы.

Я тоже однажды убегал. В каком-то смысле.

* * *Это следующий день после нашего возвращения с настроечной миссии Келенли, и я иной. Я смотрю сквозь нематодное окно на сад в пурпурном освещении, и он уже не кажется мне красивым. Мерцание белых звездчаток говорит мне, что их сделал какой-то генджинер, встроил их в энергетическую сеть города так, чтобы они подпитывались магией. А как еще заставить их подмигивать? Я вижу изящное плетение лоз на окружающих зданиях и знаю, что где-то какой-то биомагест заносит в таблицу, сколько ламмотиров магии можно собрать с этой красоты. Жизнь в Сил Анагисте священна – священна, рентабельна и полезна.