Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

Она небольшая. Тем не менее в ней есть нечто впечатляющее. Она находится в центре сводчатой пещеры, окруженная большим количеством световых панелей, вделанных в пол. Когда трансмаль приближается, их белый цвет меняется на ярко-красный, и Нэссун решает, что это очередное предупреждение. Внизу в дыре – зияющая тьма. Она инстинктивно пытается сэссить ее размеры – но не может. Окружность – да, всего двадцать футов. Совершенно круглая. Глубина же… она хмурится, выбирается из кресла, сосредотачивается. В ее мозгу мерцает сапфир, предлагая свою силу, но она противится; здесь слишком много того, что отвечает на серебро, на магию, причем непонятным ей образом. И в любом случае она ороген. Сэссить глубину дыры было бы просто… но эта дыра тянется глубоко, гораздо дальше ее предела чувствительности.

Колея трансмаля уходит прямо в дыру, через край.

Так должно быть или нет? Их цель – Сердечник. И все же Нэссун невольно ощущает прилив тревоги, настолько мощный, что он может перерасти в панику.

– Шаффа! – Он немедленно протягивает ей руку. Она крепко сжимает ее, не боясь причинить ему боль. Его сила, которую он использовал лишь для ее защиты и никогда для угрозы, сейчас отчаянно необходима ей для уверенности.

– Я такое уже делал, – говорит он, но как-то неуверенно. – И выжил.

Но ты не помнишь, как, думает она, ощущая ужас, для которого у нее нет слова.

(Это слово предчувствие.)

Затем край уже здесь, и трансмаль ныряет вперед. Нэссун ахает и вцепляется в подлокотники кресла – но, удивительно, головокружения нет. Трансмаль не набирает скорости; его движение на миг замирает, и Нэссун улавливает краем глаза жгутики в размытом движении по краям окна, каким-то образом изменяющие траекторию трансмаля от движения вперед на вниз.

Что-то еще приспосабливается к этой перемене, так что Нэссун и Шаффа не валятся вперед из кресел. Нэссун обнаруживает, что ее спина прижата к спинке кресла крепко, как и прежде, хотя это невозможно.

Тем временем тихий шум внутри трансмаля, который до сих пор был слишком тихим, почти подсознательным, внезапно начинает усиливаться. Незримые механизмы дрожат быстрее в безошибочном ритме разгона. Когда трансмаль заканчивает опрокидывание, окно снова заполняет чернота, но на сей раз Нэссун знает, что это зияющая тьма дыры. Впереди больше ничего нет. Только движение вниз.

– Запуск, – говорит голос внутри трансмаля.

Нэссун ахает и сильнее вцепляется в руку Шаффы, когда ее вжимает в спинку кресла при движении. Однако не так сильно, как должно бы, поскольку все чувства говорят ей, что они должны были бы рвануть вперед на чудовищной скорости, куда быстрее бегущей лошади.

Во тьму.

Поначалу тьма абсолютна, хотя когда они летят сквозь туннель, порой мимо проносится размытое кольцо света. Скорость продолжает нарастать – кольца пролетают так быстро, что превращаются во вспышки. Проходит три вспышки прежде, чем Нэссун начинает понимать, что она видит и сэссит, и лишь тогда она смотрит на кольцо, когда они пролетают мимо – это окна. Они встроены в стены туннеля и подсвечены. Здесь жилое пространство, по крайней мере первые несколько миль. Затем кольца заканчиваются, и некоторое время в туннеле просто темно. Нэссун сэссит приближающуюся перемену за мгновение до того, как в туннеле внезапно становится светло. Они видят новый, красноватый свет, разнообразящий скальные стены туннеля. Ах да; они забрались достаточно глубоко, чтобы камень начал плавиться и пылать красным. Этот новый свет окрашивает внутреннюю часть трансмаля кровью, и золотая филигрань на ее стенах горит пламенем. Поначалу вид впереди непонятен, просто красное среди серого, коричневого и черного, но Нэссун инстинктивно понимает, что именно она видит. Они вошли в мантию, и сквозь ее страх в конце концов начинает просачиваться восхищение.