Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Не думал, что вы узнаете меня, ведь, когда вы покинули Землю, я был сенатором, а вам на Луну газеты вряд ли доставляют.

— Когда орбита Луны находится в надлежащем положении относительно Земли, мы можем подключаться почти ко всем спутникам связи. Во время последнего перерыва наши люди смотрели последний фильм Пола Ньюмана на канале НВО. А когда транслируют новости CNN, мы все собираемся у экранов, как голодные собаки у кормушки.

— Колония Джерси — невероятное достижение. Наш народ всегда будет в долгу перед вами.

— Спасибо, господин президент, хотя меня удивило то, что Лео решил опередить события и обнародовать успех проекта до нашего возвращения на Землю. Это не по плану.

— Еще не было никакого публичного заявления, — сказал президент, посерьезнев. — Кроме вас и ваших колонистов, я единственный человек, не состоящий во «внутреннем ядре», который знает о вашем существовании. Кроме, может быть, русских.

Штейнмец уставился на него сквозь двести сорок тысяч миль.

— Как они могли узнать о колонии Джерси?

Президент замолчал и перевел взгляд на Хадсона, стоящего за объективом камеры. Доктор покачал головой.

— Из фотографий, сделанных лунными зондами «Селен», — ответил президент, умолчав о том, что корабль был пилотируемым. — Одному из них удалось передать данные в Советский Союз. Мы думаем, что на фотографиях была видна колония Джерси. Также есть основания думать, что русские подозревают вас в уничтожении их зондов с поверхности Луны.

В глазах Штейнмеца заиграла тревога.

— Вы думаете, что они собираются напасть на нас, да?

— Да, Эли, так и есть, — сказал президент. — «Селен‑8», советская лунная станция, вошла на орбиту Луны три часа назад. Компьютеры НАСА просчитали, что они не стали садиться в безопасном месте на лицевой стороне Луны, а, вероятнее всего, собираются приземлиться на темной стороне, примерно в вашем районе. Очень рискованный ход, если только у них нет точных координат конечной цели.

— Колонии Джерси.

— На их лунном корабле находится семеро мужчин, — продолжил президент. — Таким воздушным судном должны управлять двое пилотов–инженеров. Значит, пятеро могут быть военными.

— Нас здесь десять человек, — сказал Штейнмец. — Двое будут противостоять одному, у нас неплохие шансы.

— Если не учитывать, что на их стороне огневая мощь и боевая подготовка. Эти люди — самая смертоносная команда, какую русские могли собрать.

— Довольно мрачная картина, господин президент. Что прикажете делать?

— Вы достигли гораздо большего, чем любой из нас был вправе ожидать. Но расклад сейчас совсем не в нашу пользу. Нужно уничтожить колонию и убираться оттуда до того, как прольется кровь. Я хочу, чтобы вы и ваши люди благополучно вернулись на Землю и получили награды, которых заслуживаете.

— Думаю, вы даже близко не представляете, как нам было тяжело построить ее.

— Чего бы вы ни достигли, это не стоит ваших жизней.

— Мы уже шесть лет живем, смирившись с возможностью умереть в любой момент, — медленно произнес Штейнмец. — Еще несколько часов не будут иметь никакого значения.

— Глупо отдавать свою жизнь зря, вам не выиграть битву, — стоял на своем глава государства.

— Вы говорите с человеком, потерявшим отца в битве за остров Уэйк[14]. Я посоветуюсь со своими, хотя результат мне известен заранее. Остальные ребята не станут спасаться бегством, если этого не сделаю я. Мы примем бой.

Президент чувствовал, что Штейнмеца невозможно переубедить, и в то же время гордился этим человеком.

— Какое оружие у вас есть? — устало спросил он.

— В нашем арсенале есть одна пусковая установка, к ней остался только последний снаряд, винтовка «М14 National Match» и спортивный пистолет двадцать второго калибра. Мы взяли их с собой на Луну для некоторых гравитационных экспериментов.

— У вас нет шансов, Эли, — грустно вздохнул президент. — Вы хоть понимаете это?