Циклоп - Клайв Касслер (1986)

С высоты замаскированного наблюдательного пункта Штейнмецу было отлично видно, как майор Левченко и его люди начали перемещаться через долину. Они передвигались, словно охотники, преследующие добычу, даже не пытаясь забраться на возвышенности по бокам кратера. Рыхлая лунная почва наверняка замедлила бы продвижение, поэтому они зигзагами перепрыгивали по ровной поверхности, пролетая с каждым прыжком по тридцать или сорок футов и отталкиваясь от каждого возвышающегося над равниной выступа скалы или валуна. В их крутящиеся и переворачивающиеся в полете тела трудно было бы попасть даже самому меткому снайперу.

— Выстрели в десяти футах перед передним солдатом, — сказал Штейнмец. — Хочу посмотреть на реакцию.

— Если они прослушивают нашу частоту, то смогут предугадывать каждое наше действие, — возразил Ши.

— Они не успели вычислить нашу частоту, у них просто не было времени. Так что заткнись и стреляй.

Ши пожал плечами внутри лунного скафандра, снова взглянул в оптический прицел и нажал на спусковой крючок. Из–за того, что на Луне нет ветра, который переносил бы звуковые волны, выстрел оказался необыкновенно тихим.

Перед Левченко внезапно поднялся клуб пыли, и он мгновенно бросился на землю. Остальные солдаты последовали его примеру и уставились в прицелы автоматов, ожидая следующих выстрелов. Но их не последовало.

— Кто–нибудь видел, откуда стреляли? — спросил Левченко.

Все ответы были отрицательными.

— Они пристреливаются, — сказал сержант Иван Островский. Закаленный боевыми действиями в Афганистане, ветеран не мог поверить, что ему довелось вступить в бой на Луне. Он указал пальцем на землю в двухстах метрах впереди: — Что вы думаете о тех цветных камнях, майор?

Впервые Левченко заметил несколько ярко–оранжевых валунов.

— Сомневаюсь, что они расставлены там специально для нас, — сказал он. — Может быть, остались после какого–то эксперимента.

— По–моему, стреляли откуда–то сверху, — сказал Петров.

Левченко вытащил бинокль из поясной сумки, установил на штатив и осторожно осмотрел наклонные стены и гребень кратера. Солнце светилось белым светом, но без воздуха в его тусклом свечении почти невозможно было разглядеть в тени горной породы прячущихся американских астронавтов.

— Никого не видно, — наконец сказал он.

— Если они выжидают, пока мы зайдем глубже в расщелину, то у них, должно быть, мало боеприпасов.

— Еще через триста метров мы узнаем, какой прием они нам подготовили, — пробормотал Левченко. — Когда мы укроемся за теплицами, они не смогут нас видеть со стороны входа в пещеру.

Он приподнялся на одно колено и махнул рукой:

— Рассредоточиться и быть наготове.

Пятеро советских солдат вскочили на ноги и начали карабкаться вперед. Когда они добрались до оранжевых валунов, в песок перед ними ударила еще одна пуля, и они бросились на землю ничком, снова образовав кривую линию из белых скафандров. Шлемы поблескивали под яркими лучами солнца.

До теплиц оставалось около сотни метров, но борьба с тошнотой отнимала все силы. Хоть они и были выносливыми, как и подобает настоящим солдатам, но теперь им приходилось бороться не только с незнакомой окружающей средой, а еще и с космической болезнью. Левченко знал, что его бойцы будут держаться даже после того, как преодолеют пределы выносливости. Но если за следующий час им не удастся пробиться в колонию, то вряд ли они успеют вернуться к кораблю до того, как истощат ресурс системы жизнеобеспечения. Он дал бойцам еще минуту отдыха, а сам еще раз осмотрелся.

Левченко мастерски обнаруживал самые хитрые ловушки. Он трижды был на волосок от смерти, когда во время патрулирования попадал в засады афганских повстанцев, но остался в живых и сумел развить в себе способность предчувствовать опасность.