Циклоп - Клайв Касслер (1986)

Третий боец советского штурмового отряда так и не узнал, от чего погиб. Он умер, прижимаясь к земле в поисках укрытия. Восемь колонистов брали русских сзади в клещи, в то время как те ожидали опасности только со стороны самой колонии.

Внезапно Штейнмец замер. Солдат, шедший за майором, развернулся как раз в ту секунду, когда Рассел и Перри бросились на него, как полузащитники, атакующие квотербека.

Поднявшись на ноги для последнего рывка к теплицам, лейтенант Петров заметил приближающиеся тени. Он инстинктивно развернулся на месте резким движением, и в этот же миг Рассел и Перри врезались в него. Такой хладнокровный профессионал, каким был Петров, должен был встретить их шквальным огнем. Но вместо этого он потратил лишнюю секунду, застыв в удивлении. Американцы появились прямо из лунной поверхности, словно призрачные демоны. Он успел выстрелить лишь раз, попав в плечо одному из нападавших. Затем блеснул нож.

Взгляд Левченко был прикован к колонии. Он даже не подозревал о резне, происходившей позади, пока не услышал задыхающийся голос Петрова. Майор резко повернулся и в ужасе замер.

Четверо его солдат безжизненно лежали на лунном песке. Восемь американских колонистов появились словно из ниоткуда и теперь быстро сужали кольцо вокруг него. В нем полыхнула внезапная вспышка ненависти, и он схватился за оружие.

В бедро вонзилась пуля, и Левченко упал на бок. Напрягшись от неожиданной боли, он выпустил двадцать пуль в нападавших. Большинство выстрелов пришлись в никуда, в лунную пустошь, но две пули попали в цель. Один из колонистов рухнул навзничь, другой упал на колени, схватившись за плечо.

После этого еще одна пуля разорвала майору шею. Он зажал спусковой крючок и опустошил весь магазин, однако ни один из его выстрелов ни в кого не попал. Без сил падая на землю, мужчина выругался.

— Проклятые американцы! — прокричал он в микрофон шлема.

Они были для него бесами, которые отказались играть по правилам. Майор перевалился на спину, уставившись на безликие силуэты скафандров, склонившихся над ним.

Вдруг они расступились, пропуская вперед одного из колонистов, который опустился на колени рядом с Левченко.

— Штейнмец? — хрипло спросил Левченко. — Вы меня слышите?

— Да, я на вашей частоте, — ответил Штейнмец. — Я вас слышу.

— Ваше секретное оружие… Как вам удалось сделать так, чтобы ваши люди появились возле нас из ниоткуда?

Американец понимал, что говорит с человеком, которому осталось жить всего несколько секунд.

— Все очень просто, мое секретное оружие — обычная лопата, — ответил он. — Раз уж мы все носим герметизированные лунные скафандры с автономными системами жизнеобеспечения, закопать себя в мягкую лунную почву не составило труда.

— Места были отмечены оранжевыми камнями?

— Да. А я с замаскированной платформы на склоне кратера направлял их действия, командуя, когда и где они должны были нападать на вас сзади.

— Я не хочу, чтобы меня похоронили здесь, — прошептал Левченко. — Скажите моему народу… скажите им, пусть когда–нибудь вернут нас домой.

Он прохрипел это тихо, но Штейнмец смог разобрать слова.

— Вы все вернетесь домой, — сказал он. — Я обещаю.

Генерал Есенин с мрачным лицом повернулся к президенту.

— Вы слышали? — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Они погибли.

— Они погибли, — машинально повторил Антонов.

Последние слова Левченко эхом пронеслись по всей комнате.

— Двое членов экипажа, оставшихся на лунном корабле, передали это в наш центр космической связи, — объяснил Корнилов.

Глава государства отошел от окна с видом на рабочий зал центра управления полетами и тяжело опустился в кресло. Огромный, как медведь, он сейчас казался съежившимся и ослабевшим. Антонов опустил взгляд на руки и печально покачал головой.

— Ошибки планирования, — тихо сказал он. — Мы потеряли майора Левченко и его солдат, а взамен не получили ничего.