Империя ангелов (перевод Аркадия Кабалкина) - Бернар Вербер (2000)

Его дело проиграно. Плюс ко всему у него, по сообщению архангелов, был талант тенора, который он не позаботился развить.

– На реинкарнацию!

В пользу Венеры у меня больше доводов. У нее удалась супружеская жизнь. Она достойно растила семерых детей.

У нее было 320 баллов, а стало… 321. Сурово. Всего один дополнительный балл? Она не достигла даже среднего человеческого уровня – 333.

По информации архангелов, у нее был врожденный талант к рисованию. Уже несколько жизней подряд она мечтала стать художницей и давно готовилась к этой миссии. Чем же она заменила живопись? Макияжем!

Я начинаю свою защитную речь. Рассказываю, что моя клиентка сумела создать в своих фильмах новый образ динамичной женщины. Архангелы возражают, что она просто мечтала покарать свою соперницу, причиняла страдания мужчинам, играя с их чувствами, да еще обращалась к медиуму, якшавшемуся с блуждающими душами.

– Именно благодаря своему визиту к медиуму она обрела счастье с Раймондом!

Архангел Рафаил смотрит на меня с негодованием, я ничуть его не убедил.

– Что с того? Это еще хуже. Вы видели эту парочку? Кому нужно летаргическое счастье? Вместо того чтобы развиваться, ваша клиентка застряла на одном месте. Застой хуже регрессии. 321 из 600. На реинкарнацию!

Я приближаюсь к Венере. Вблизи она еще красивее, чем в шаре для наблюдения. Я наклоняюсь к ее руке.

– Я наблюдал отсюда за вашей жизнью, смотрел все ваши фильмы. Это было поистине великолепно, – говорю я почтительно.

– Спасибо. Если бы я знала, что ангелы могут смотреть кино…

Я очень огорчен ее неудачей.

– Уверен, в следующий раз все получится, – шепчу я ей на ухо.

Эту фразу повторяют миллионы ангелов-адвокатов несчетным душам-неудачницам, но сейчас я не нахожу лучшего утешения.

– Жак Немрод.

Его дело рассматривается без интереса. Он жил в тревоге, был неуклюжим, малодушным, нерешительным одиночкой. Ошибался практически всюду, где только мог, и без помощи Натали Ким совсем опустился бы.

Я выдвигаю аргументы в его оправдание.

– Жак умел использовать свои сны, приметы, кошку, чтобы транслировать послания.

Архангелы морщатся.

– Что-нибудь еще?

– Он использовал свой единственный талант – писательство.

– Все его книги ужасны, – говорит архангел Гавриил. – Его бредни насчет рая, вы уж не обессудьте, дорогой Мишель, злили нас так же сильно, как ваши.

– Даже если хотя бы одна его книга получилась сносной, он исполнил свое предназначение в этой жизни.

Троица архангелов требует объявить перерыв в слушаниях, чтобы спокойно обсудить дело между собой. Обсуждение происходит живо. Перерыв затягивается. Я пользуюсь этим, чтобы приблизиться к Жаку:

– Мишель Пинсон, ваш ангел-хранитель, к вашим услугам.

– Приятно познакомиться, я Жак Немрод. Надо же, я описывал всю эту невидаль в своих книгах, потому что был уверен, что ее не существует. Вот этих…

– Архангелов. Вы такими их представляли?

– Не совсем. Никогда бы не подумал, что рай такой безвкусный. В своем романе я описал гораздо более авангардное место, в духе «Космической одиссеи 2001 года».

– Что есть, то есть… Но заметьте, никто не жалуется. Кстати, вы мне не поверите, если я скажу, что…

Я не договариваю. Архангелы возвращаются.

– У Жака было 350 баллов, а теперь 541.

– 541? Почему не 542 или 550?

– Таков приговор архангелов.

Я чувствую закипающую злость. В своей плотской жизни я никогда не умел толком разозлиться. Сейчас или никогда! К тому же злиться за других гораздо легче, чем за себя. Я собираюсь с духом и бросаюсь в бой, попросив поддержки у духа Эмиля Золя.

– А я утверждаю, что это несправедливый, возмутительный, антисоциальный приговор! Я называю это подделкой правосудия, разворачивающейся в самом святом месте…