Империя ангелов (перевод Аркадия Кабалкина) - Бернар Вербер (2000)

Эдмонд Уэллс шевелит губами. Это он разговаривает со своим яйцом:

– Ты готов, Улисс Пападопулос? Слушай, вот новый кусок для «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания».

И он диктует страницу о влиянии языков на мысли. Я не верю своим ушам. Эдмонд Уэллс диктует информацию человеку! Нет, не абы какому, тут же корю я себя. Рауль был прав. Наш наставник прибегает для передачи своих познаний к услугам медиума, потому что больше всего опасается улетучивания идей, не доверенных материальному носителю.

– Смертный по имени Улисс Пападопулос знает обо всем этом больше, чем ангелы на своей территории. Давай спустимся и подглядим. Должно быть интересно…

51. Энциклопедия

ЯЗЫКОВОЙ ВОПРОС. Используемый нами язык влияет на наш способ мышления. Например, французский с его синонимией и двусмысленностями обеспечивает смысловые тонкости, весьма полезные в дипломатии. Японский, где смысл слова определяется интонацией, требует пристального внимания к чувствам общающихся. К тому же в этом языке есть несколько уровней вежливости, заставляющих говорящих сразу занимать определенное место в общественной иерархии.

Язык содержит не только образовательные и культурные ярлыки, но и составные элементы всякого общества: управление эмоциями, кодекс вежливости. Количество в том или ином языке синонимов слов «любить», «ты», «счастье», «война», «враг», «долг», «природа» ярко свидетельствуют о ценностях нации.

Поэтому надо учитывать, что никакая революция не возможна без покушения на прежний язык, прежний словарь. Это они готовят или не готовят умы к изменению ментальности.

Эдмонд Уэллс,

Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV.

52. Жак, 7 лет

На Рождество мне подарили космический корабль. Я нашел его под елкой, в коробке. Как же я обрадовался! Я расцеловал родителей и объелся за праздничным столом жирными блюдами: фуа-гра, устрицами, копченой лососиной под сметаной с укропом, индейкой с каштановым соусом, шоколадным «поленом».

Не возьму в толк, почему им так нравится эта праздничная жирная пища.

Старшая сестра Сюзон рассказывает, что фуа-гра делают из откормленного гуся с гипертрофированной печенью. Младшая сестра Марта добавляет, что омаров живьем бросают в кипящую воду. Мама просит, чтобы мы проверяли, живы ли устрицы, орошая их лимонным соком. Движутся – значит, готовы к поеданию.

Наевшись, мы принялись травить анекдоты. От папиного анекдота я покатился со смеху.

– Человека сбивает грузовик, он встает, его сбивает мотоцикл, он встает, его опрокидывает лошадь. Когда он встает в третий раз, его сбивает самолет. «Хватит уже, человек ранен!» – кричит кто-то.

Я не сразу уловил соль, но когда уловил, смеялся целый час. Больше всего мне нравятся шутки, до смысла которых я дохожу не сразу.

Анекдоты похожи на маленькие сказки. В хороших должна быть особенная обстановка, главное действующее лицо, кризисная ситуация или загадка, которую надо отгадать быстро, не тратя лишних слов. Нужен также неожиданный конец, который нелегко придумать. Надо научиться сочинять анекдоты, это, похоже, полезное упражнение.

Достоинство анекдотов в том, что их можно проверять напрямую, без задержки. Рассказываешь – и сразу видишь, смешно получилось или нет. Жульничать не получится. Если тебя не понимают или не видят, что здесь смешного, то и смеяться не станут. Я решил попробовать:

– Знаете, как собирают папайю?

Никто не знает.

– Ви-вилкой.

Улыбаться улыбаются, но смеха не слышно. Мимо!

– Очень мило! – говорит мама, гладя меня по голове.

От обиды я заперся в туалете. Это была моя месть. Засел и никого не впускал. Дядя, устав меня увещевать, предложил высадить дверь. «Не вздумай!» – сказал ему мой папа. Я выиграл. Туалет – лучшее убежище.