Дни Солнца - Андрей Хуснутдинов (2021)

– А то, что и сделал твой батюшка.

– Что?

– Найти святого, юродивого.

– В смысле?

– В прямом смысле. Божьего дурачка.

– И как же найти – дать объявление?

– Шутки шутками, а через газеты всё и сошлось. Парень – бывший детдомовец – просил денег для больных сестры и матери, но давал счет приюта для собак.

– Что-то не похоже на святого.

– Нет, похоже. И твой отец сразу понял, что похоже… – Советник откашлялся. – У тридцатилетнего детины не было семьи. Дневал и ночевал в приюте. И всю семейную жизнь выдумывал себе. Ну, или семьей для него были те псины, такие же горемыки. Обработать такого не проблема. Даже по телефону с модулятором.

– То есть вы прослушивали их…

– Слушали, куда деваться.

Андрей, делая вид, что глядит на часы, поддел рукав, пропустил под него пальцы и со всей силы сдавил предплечье.

– Ведь я прослушал все… – Советник неуверенно уставился в стол. – Да. Все. И сперва все было как обычно. Но потом… Потом, скажем так, я понял, как втягиваюсь. Ведь твой отец не только соблазнял малого сего. Он соблазнял его после того, как соблазнил себя, когда сам начал верить в то, что обещал. Фантом верил ему, как ребенок. Именно – как дитя. Но это доверие не так невинно. Оно такой же залог предательства, как ложь. И как по-другому объяснить, что отец, когда говорит ему про закладку, путает номера домов? Вот так по-детски, ни с того ни с сего? Что делать?

– В смысле? – удивился Андрей.

– Если бы Фантом не нашел закладку, отец должен был перенести тайник.

– Ну и перенес бы.

– Да. И увидел, что боевые патроны стали холостыми.

– Так вы подменили их?

– Ты как с луны свалился. Встань на мое место – да хотя бы со своего не сходи – и скажи, как мы могли пустить к трибуне вооруженного человека?

– И вы после этого считаете, что чем-то лучше его?

– Ты не слушаешь.

– Ну и что дальше?

– А дальше я завел шарманку, позвонил Фантому и дал координаты закладки. И это… – На мгновенье лицо советника раздвинула плоская, страшная улыбка манекена. – Этот секретный фонд – самое чудовищное, что есть в архиве. А там есть много чего. Теперь без расшифровки не скажешь, где твой отец и где твой покорный слуга.

– Угрызения совести? – усмехнулся Андрей.

Советник достал портмоне, вытянул из него потрепанную карточку и положил на стол.

– Про совесть у кого-нибудь еще спроси. Не знаю. Но вот что скажу за себя: предательство того, кто доверился тебе, – сильная штука. Убойная. Угрызениями не спасешься.

Андрей взял фотографию. На передержанной и смазанной картинке мало что можно было различить. Из белесого, будто прошитого светом тумана выступало похожее на палаточную эстраду помещение с земляным полом и протянутой от стены к стене занавеской. Андрей заглянул на обратную сторону и отложил снимок. Карточка бог знает отчего навеяла его мечту о темной комнате.

– Что это?

Советник спрятал снимок и, как если бы собирался молиться, приставил сложенные ладони поперек лба.

– Вот ты говоришь: угрызения… И вот если, скажем, одни коптят небо, чтобы испытывать их на подлость, – ну, вроде меня, – то другие, конечно, солнечные зайчики. Эти предают только блох в своем приюте. Мы, кто делает их святыми, еще тут остаемся с тем, что они вытягивают из нас: с наушниками на головах и с головнями под задницами. Мы грязные чудовища, а они солнечные зайчики. Хорошо. Если вся эта каша варится, чтобы одних пустить в царство небесное, а других куда подальше, так и быть. Но только у меня вопрос: а что делает это царство тем, что оно есть? Вот скажи.

– Я? Не знаю.