Дни Солнца - Андрей Хуснутдинов (2021)

Андрей снял трубку с рычага. В эфире струилась тишина. Женщина сказала что-то, он что-то ответил и так, задумавшись, пошел из комнаты, поднялся к себе и снова встал в кухне. В одной руке у него была визитка с номером батареи, в другой – телефон. «Ну, хватит», – прошептал он, хотел идти обратно к домовладелице и ничуть не удивился, когда та, встав в дверях, взяла у него пустую трубку и подала свой мобильник: «Пока еще есть…» Андрей, сверяясь с визиткой, набрал номер. Первый звонок сорвался, на второй ответил вялый мужской голос (тотчас оживший), и они договорились, что Андрей и девушка будут ждать «машину с человеком» в кафе через пару кварталов, напротив гостиницы.

В кафе не оказалось свободных столиков, место было только за стойкой, Андрей усадил девушку на барный табурет, сделал заказ и посматривал в окна. Чувство необычной легкости происходящего боролось в нем с таким же странным впечатлением переворота. «Прошло, и бог с ним со всем», – думал он. С криком радости к девушке подскочила, обняла ее и назвала Дианой девочка лет шести, а он спокойно, будто все так и должно было быть, смотрел на них. И что девушка, в ответ обнявшая девочку, ничего не говорила, и что он вспомнил, как сам называл ее во сне Дианой, и что подоспевший отец сказал крикунье: «Обознатушки», – и объяснил девушке, что дочь приняла ее за няню из сада, причем какого-то нездешнего, – все это было удивительно именно потому, что его не удивляло, казалось чем-то давно случившимся. Потом их везли куда-то в прокуренном пикапе, а он повторял про себя имя девушки так, будто называл что-то в себе самом.

* * *

За городом поднимался туман. Булыжная дорога бурлила под колесами.

В форт взобрались в потемках. Пахло взморником, печным дымом и хвоей. Батарея напоминала ту, куда Андрей ездил три дня назад, разве что главная башня имела одно орудие, позиции были безлюдны, и запиравшая их балка с дотами поросла сосной, а не березой. Старик, водитель пикапа, был главный смотритель музея. Жилистый, с угловатыми и хищными, будто рыцарское забрало, скулами, он не сказал в пути ни слова и только прокашливался, не решаясь закурить при пассажирах. Машину встречал его племянник и подручный. Сухопарый, невысокий, как дядя, но приветливый, не стеснявшийся радоваться новым лицам, он назвался Петром и без лишних слов повел гостей в «апартамент».