Дни Солнца - Андрей Хуснутдинов (2021)

У калитки госпиталя гвардеец коснулся его локтя:

– Виноват, ваше высочество…

– Что?

– Господин майор, их сиятельство, у себя.

– У себя?

– Так точно. Дома, ваше высочество. Не здесь.

– Что же ты сразу не сказал?

– Виноват…

Задумавшись на минуту, Александр все же хотел идти в госпиталь, идти, несмотря ни на что, но неожиданно сильный, даже ошеломляющий испуг при мысли о третьей палате и о том, что он сейчас так запросто явится перед ней, взял верх – и он прошел мимо калитки.

* * *

Андрей был в постели, с опухшим лицом и с компрессом на голове, и держал под носом окровавленный платок. В ту минуту, когда Александр вошел, стоявший у постели доктор говорил Андрею, что тот только вредит себе чем-то.

– Ничего… – сказал Александр доктору, когда тот обернулся на стук двери.

Андрей смотрел на доктора почти с ненавистью.

– Хорошо, – обратился Александр к доктору. – Оставьте нас.

Доктор пожал плечами, собрал свой чемоданчик и ушел. Андрей с облегчением отвалился на подушку.

– Зачем звал? – спросил Александр.

Андрей подобрался на локтях и сбросил с головы пакет со льдом. Чувствуя, как от запаха лекарств у него начинает першить в горле, Александр распахнул окно. Денщик Андрея, увалень с красным лицом, просунулся в двери с кружкой пива, но замер на пороге и ошарашенно уставился на цесаревича. Александр кивнул ему. Дотянувшись до стула возле кровати, денщик поставил кружку и шмыгнул вон. Не отнимая платка от носа, Андрей взял кружку и отпил пива – для этого ему пришлось подвинуться на самый край постели и упереться одной ногой в пол. Он сделал еще глоток, но поскользнулся, облился и уронил в кружку платок. Александр следил за ним с улыбкой. Андрей отставил кружку, взял одеяло, скомкал его и прижал к лицу.

– Знаешь… в другое время я бы не позволил себе просить, – произнес он накрытым ртом. – А сейчас прошу: давай сейчас же, не откладывая, бросим это все.

– Что? – спросил Александр, как будто не расслышав. – Что – бросить?

Андрей не ответил и еще глубже зарылся в одеяло лицом.

У Александра вдруг перехватило дыхание. Он запрокинул голову и уставился в потолок.

– Сегодня на моих глазах погибли… трое человек, – сказал Андрей, голос его на конце фразы пропал. – Брат и сестра… – Он, верно, и сам не ожидал, что сказанное им окажется так необычно, взял пиво и пошел в ванную.

Александр решил, что разговор кончен, и тоже вышел из комнаты. В дверях он чуть не столкнулся с зазевавшимся денщиком. Детина тяжело отпрыгнул с дороги, но успел и дохнуть в самое лицо ему, так что Александр, очутившись в саду, еще долго чувствовал запах перегара. Настроение его было разрушено так просто, что он еще не понимал этого. Он плохо видел, куда идет, и через несколько минут, как спросонья, явился в караульном помещении. Начальник караула стал бормотать рапорт, но он перебил его, распорядился готовить машину, чтоб ехать к заливу, в балаганчик, и, пока лейтенант звонил в гараж, сидел в кресле оператора и глядел в окно.

* * *

Официально балаганчик назывался «Резиденцией № 3», но был так невелик, что совершенно терялся в череде прибрежных коттеджей и никто не называл его резиденцией, а только балаганчиком – в честь прежнего домовладельца, не то комедианта, не то циркача. Александр еще называл балаганчик «отдушиной», потому что сбега´л сюда после участившихся размолвок с матерью; «отдушина» эта тем не менее была подразделением Дворца, с периметром охраны, полосой отчуждения и постом.

Запершись, он было взялся напиться пивом, но осилил только бутылку. Солнце жгло волны, отраженный свет резал глаза, в небе не было ни тучки, дул ветер, временами заглушавший шум моря. Через час позвонила Государыня, и усилия, которых ему стоило спокойствие при ответах на ее вопросы, совершенно опустошили его. Он заснул на оттоманке в мансарде и проспал до самой ночи.