За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

Ночи сделались холодными, когда горы превратились в сонные пологие сопки, что таяли в сизом вечернем тумане. Под светом лун мерцала Ледяная река, которая, прячась от холода между холмами, терялась в необозримой равнине. Каменистая почва поросла мягкой травой, шелестящей от поступи многотысячного войска, что грубо приминало её к земле. От поступи орды дрожали росинки, и звёзды, отражающиеся в них, сливались в единый свет.

Хороксай Ильвасар, что ехал на лошади в свите хана Тевура (благодаря милости Тенгри уцелело много лошадей), закрыл глаза и зашептал. Ильвасар своим духом вознёсся над войском и увидел колосаев сверху: огни хорохая собирались в единый поток и золотой рекой текли сквозь синюю мглу.

Ночным орлом пронёсся Ильвасар над войском, рассекая могучими крыльями холодный сон, в который погружалась северная природа. Ильвасар оборачивался Птицей Духа и возносился в небеса над просторами Степного Дола. Но даже зимними ночами он не чувствовал такого студёного ветра, что властвовал за горами Рифея.

Хороксай летел дальше, летел над великой равниной, что простиралась до могучей тайги. Ночной орёл видел осаду Хизра: войско северян окружило город, погубив тех колосаев, кто не успел уйти за крепостные стены. Дух Ильвасара гневался: он видел, подобно Ночному Свету[27], насколько велики плодородные Северные земли, он знал, что жить на них могли бы и северяне, и южане. Но жители Севера мыслили иначе: они отчаянно сражались, и, несмотря на священный огонь Хоро, Хизр мог скоро пасть.

Ильвасар воспарил над Хизром, призывая дух Чакре – хороксая великого хана. Дух Чакре откликнулся на зов, оторвавшись от войны: серебряный ястреб вознёсся над градом.

– Мы в дне пути, – беззвучно молвил ночной орёл серебряному ястребу. – Горы Рифея не пускали мою Птицу Духа, пока мы их не перешли.

– Да, я ведаю о том, – кружил серебряный ястреб. – Рифейские горы не пускают Птиц Духа. Древнее Слово могучих гор всё еще охраняет Северные земли. Мы продержимся день.

Серебряный ястреб растаял в ночи.

Хороксай покачал оперённой силой слов головой и вдохнул полной грудью, стараясь почуять веление Неба – Тенгри. Но кроме холодного ветра Ильвасар ничего не ощутил.

Воспарив к Ночному Свету, пролившись вместе со Светом Звёзд, Ильвасар отпустил Птицу Духа в царствие Теней и открыл глаза: хан Тевур ехал на лошади рядом с ним. Ночную тишину нарушали голоса людей, стук копыт и грохот сохранившихся повозок. Свет огней плясал в густой ночи, освещая хана золотыми всполохами.

– Горы пустили тебя? – спросил Тевур и обернулся на хороксая. Ильвасар был статным старцем, облачённым в платье цвета смерти – цвета заходящего солнца. Всполохи огней играли на его белоснежных волосах, очерчивали резкий профиль старого лица, теряясь в глубоких морщинах.

– Пустили, – с поклоном отвечал Ильвасар, и в его чёрных глазах отражалось золотое пламя. – Мы ступили на земли, что хранят горы – тут защита пала. – В низком, со старческой хрипотцой голосе хороксая чувствовалась мощь его древнего духа.

– Хвала Тенгри! – вздохнул Тевур. – Что ты видел?

– Хизр осаждён, – говорил хороксай, и хан нахмурился. – До града день пути.

– Значит, отдыха не будет, – заключил Тевур.

– Отдых нужен, – возражал Ильвасар, – нас ждёт битва. Дух Чакре заверил меня, что Хизр выдержит осаду.

– Ловчий ксай уже предрёк нам лёгкую победу, – не соглашался Тевур, – и на крепость брата напали.

– Мы не всегда можем понять замысел Тенгри – поражение порой ведёт к великой победе. – Ильвасар внимательно посмотрел на хана, который ответил ему грозным взглядом. – Людям надо отдохнуть. Усталый воин меча не поднимет.

– Что ещё ты видел? – спросил Тевур, заметив, что старый хороксай говорит ему не всё. – Что явила тебе Птица Духа?

– Холод, – нехотя ответил Ильвасар, которому студёный ветер пришёлся не по нраву.