За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– Холод? – переспросил Тевур и усмехнулся. – Чтобы его ощутить, не надо быть хороксаем – всё войско чувствует суровость этих мест.

– То, что мы чувствуем сейчас, – не холод, – покачал белоснежной головой Ильвасар, – холод будет впереди.

Глава 18

Русалочий морок

Светозар уже седмицу шёл в глубь Южной Тайги, держал путь к вилам по наказанию князя Дрефа. Впереди летел чёрный Дрозд: птичка порхала между деревьями, купаясь в золотых солнечных лучах, льющихся водопадами сквозь высокую крону. Хвойные дерева перемежались лиственными, которые уже украсили первые краски грядущей осени.

На проведённом вече Йолка было решено созвать Великое Вече – вече всех народов Леса, дабы дети Индрика объединились перед студёным временем войны. Князь Дреф отправил в лесные города посыльных с вестью – птиц, что несли послание и лешим, и вилам, и берегиням. Вече созывалось на Великой Поляне, на границе Северной и Южной Тайги, там, где Белая река сливалась с Лесом.

Дреф отправил Светозара к берегиням, чтобы вилы явили человеку своё Слово и благословили его на грядущем Вече перед всеми народами Леса. Светозар в город вил отправился один: Дреф не велел другим йарям сопровождать его. Князь молвил, что это ещё одно испытание духа, который юный сварогин должен выдержать сам, – одинокое путешествие по Лесу в мире Света, пройти которое должен каждый сын Леса после того, как его воскресила Песнь.

Лиственный лес, который начинался южнее Йолка, после окружающего город ельника, виделся сварогину мягче и спокойнее, нежели хвойный. Виделся таким скорее по духу, нежели по внешнему качеству. В отличие от хвойной тайги, где кустов почти не росло, а землю покрывал хвойный опад, идти сквозь заросли лиственного леса было сложнее. Агнешке помогали уроки, которые давал ему князь Дреф, когда сварогин только начинал внимать Матери-Природе: князь Йолка учил слушанию леса – птичьим трелям, хрусту веток и шёпоту ветра. Дреф говорил, что для того, чтобы вернее слышать настроение леса, в Йолке используют музыки ветра. Для того же, знал Светозар, на вершине его тояга теперь висят бубенцы: полые деревяшки, что глухо стучат о посох при ходьбе, которые Дреф называл голосом тояга. И в этом стуке можно услышать лес. Когда стук мягкий и тихий – в Лесу хорошо и спокойно, и силы нечистой рядом нет, когда же стук делается резким и сухим, то говорит о том, что настроение у Леса испортилось, или русалочья чаща рядом, или болото, охраняемое болотниками, близко.

Сейчас бубенцы звучали крайне мягко: лес принимал путника, что, едва касаясь земли благодаря своему Слову, шёл сквозь его чащу. Чувствуя покой, Светозар позволил себе задуматься: после того, как его дух переродился в Песне Леса, сварогин научился верно обращаться со своими мыслями. Правда, рассказать о том, как это делать, он не мог – теперь человеку стали понятными слова, которыми всякий раз отвечали на его вопрос о думах лешие: «Как не думать? Да вот так же, как ты молчишь – не всегда же слова молвишь. Не думай, и всё». Будто золотой огонь степи, что явил человеку Лес, научил его и этой мудрости. Теперь Светозару думы были подвластны так же, как и слова.