За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– Что же ты больше не поёшь? – тихо прошелестела тьма, и Светозар от неожиданности вздрогнул.

– Марья? – тихо спросил, озираясь, сын Леса.

Тьма молчала.

– Да, – через некоторое время согласился шёпот. – Иди к озеру. Я жду тебя.

Светозар дошёл до воды. Озеро в сердце перелесья походило на круглое зеркало, отражавшее бесконечную черноту неба.

– Посмотри на меня, – прошептала тьма.

– Где ты? – озираясь, спросил сварогин.

– В озере, – прошелестело. – Встань на колени перед мёртвой водой и меня увидишь.

Светозар, не отпуская тояга, опустился перед кромкой воды и посмотрел в озеро. Сварогин не увидел своего отражения – тёмная вода, казалось, налилась ещё большим мраком. Бархатная чернота, что наполняла озеро, звала. Её зов был таким тихим и покойным, что Светозар откликнулся – он коснулся воды. Руку юноши тут же обхватили холодные когтистые пальцы. Дрозд, взлетев с тояга, закружил вокруг сына Леса.

– Марья?! – попытавшись вырваться, спросил сварогин. Но чем больше отпирался человек, тем сильнее держало его озеро.

– Я – та, кто схоронил Марью, дабы она моей Хозяйкой стала, – булькала вода. – Ведь моя Хозяйка умерла, и Марья мне теперь нужна.

– Кто погубил твою Хозяйку? – спросил сварогин, перестав вырываться. Хватка Топи ослабла.

– Её погубил Свет, – молвило озеро, и по его поверхности поплыла взволнованная рябь. – Свет погубил и Марью.

– За что ты утопила Марью? – спрашивал Светозар. Чёрное озеро вспенилось и зло зашипело.

– Я не топила её! – возмущённо ответила Топь. – Она сама шагнула в огонь – молодца полюбила, а он не ответил ей. Глупая девка! Всех на том празднике перепугала, убившись! – негодовала Топь. – Погибла недалеко от мой речки, вот я и успела схоронить её душу, пока она в Морово Царствие не отправилась. Ведь тоскую я без Хозяйки, но Марья моей Хозяйкой становиться не захотела.

– Так тебе человеческая Душа нужна, – догадался Светозар, и озеро рассмеялось. От булькающего смеха Топи стыла кровь, но Светозар не чувствовал страха.

– Я вернусь к тебе, – сказал Светозар, и озеро умолкло, – если ты поможешь мне провести Марью в Царствие Индрика так, чтобы сторону Света не наводнили навьи.

Топь вновь сжала запястье сварогина, и сквозь рябь Светозар увидел серый лик с пустыми глазницами.

– Многого ты хочешь, сын Леса, – пробулькала Топь.

– И многое за то даю, – отвечал Светозар. – Дух сына Леса, а не человека. Даю тебе Слово. Даёшь ли ты своё Слово мне, слуга Полоза?

– Не называй меня так! – ощетинилось озеро. Рябь стихла, и сквозь толщу воды отчётливее проступил безобразный лик. – Из-за твоей просьбы мне придётся пойти против своих же сестёр! – Топь немного помолчала, думая. – Но Слово я тебе даю, сын Леса, – заключила навь, – ибо я устала коротать вечность в одиночестве.

Светозар кивнул, и когтистая ладонь разжала пальцы. Безмолвие мира нарушил шелест Стрибожьего внука, и сквозь шёпот ветра послышались тихие леденящие слова. Светозар поднялся. Холод сгущался, и Дрозд, взволнованно чирикнув, опустился на тояг сварогина. Избы, стоявшей в сердце водоёма, больше не было видно: зеркальная гладь воды таяла во тьме. Озеро озарилось тихим светом серебряных огней, явившихся из чёрных вод: Топь звала русалок, что, кружа огнями над водой, обращались в одетых в белый траур дев. Ледяной шёпот сделался мелодичной песнью: мягкие голоса русалок звучали нежно и прекрасно, но в этой красоте не было жизни. Русалочья песнь взывала к душе, наполняя её глубокой, как море, тоской, в пучинах которой слышалась музыка смерти. Светозар чувствовал, как сами собой закрываются глаза, но Дрозд, сидящий на тояге, пропел, и морок растаял. Светозар, тряхнув головой и сбросив наваждение, обратил взор на озеро, над которым танцевали призрачные девы, и увидел Марью – русалку, что, потеряв в Свету все силы, была прозрачнее всех.