Тьма императора - Анна Шнайдер (2021)

Никто из окружавших Арена людей не понимал по-настоящему, как трудно ему пришлось после случившегося на Дворцовой площади. Как тяжело было осознавать, что человек, который носил тебя в детстве на руках, оказался готов на все, лишь бы тебя уничтожить. Не просто отнять Венец, еще и убить.

В последнее время, приблизившись к разгадке тайны заговорщиков, Арен все сильнее начинал подозревать старшего брата. Хотя особых причин не было – Аарон старался ни во что не лезть и стал доброжелательным как никогда. Вежливый, обходительный, участливый, добрый… Так все о нем отзывались. Виктория его обожала.

И только Гектор Дайд терпеть не мог старшего брата императора. Поначалу он ничего не говорил, но Арен ощущал эмоции главного дознавателя. Каждый раз, когда Гектор видел Аарона, его тошнило.

– По какой причине ты так не любишь моего брата? – спросил однажды император. – Вы повздорили?

– С вашим братом невозможно повздорить, ваше величество, – усмехнулся тогда Дайд. – Он, как змея, вывернется из любого конфликта.

Гектор Дайд

Змея. На змею больше походил сам Гектор – худой, длинный, в зеленой форме, с холодными прозрачными глазами. Но Арен доверял его чутью, поэтому прислушался и стал следить за братом пристальнее.

Альго эмпаты, но, к сожалению, друг друга ощущать не способны. Возможно, если бы это было не так, Аарону оказалось бы гораздо сложнее притворяться. Что уж он там чувствовал, улыбаясь Арену в лицо, демоны его знают.

Только в одном император был теперь уверен – на самом деле он совершенно не знал своего старшего брата.

За пару минут до звонка будильника император встал с постели. Виктория, не открывая глаз, пробормотала что-то невнятное и накрылась одеялом с головой. Накануне она устала не меньше, чем он сам, и теперь явно собиралась поспать подольше.

Уже в своей комнате Арен принял душ и переоделся. Взглянул на часы на браслете – двадцать минут седьмого. Спит Ванесса или уже проснулась?

Он горько улыбнулся, поскольку был уверен – в эту ночь жена его брата, как и он сам, не спала вовсе.

Шагнув в камин, император начал строить пространственный лифт и через несколько мгновений уже выходил из огня в комнате Ванессы.

В отличие от Анастасии, которая с детства любила голубой цвет, ее мать предпочитала золотой. На официальных приемах носить золотое она не имела права – этот цвет, так же как и белый, принадлежал императору и императрице. Но делать бело-золотыми свои покои никто не запрещал, именно таким здесь все и было. Белый ковер на полу, золотые шторы, белая мебель с золотыми ручками, зеркало в бело-золотой раме.

Ванесса сидела в кресле у окна. Кресло было белым, а сама она – в золотом халате.

Император подошел ближе, и Ванесса подняла голову. Мокрые щеки, холодный взгляд голубых глаз… и слабый укол ненависти.

Слабый – потому что жена брата была беременна, и маленький Альго уже начинал блокировать эмпатию Арена.

– Что ты здесь делаешь?

Император молча сел в кресло напротив.

– Теперь некого поздравлять, – продолжала Ванесса, глядя на него заплаканными глазами. – Некого. Ты сам его убил.

Арен кивнул.

– Почему, почему ты не оставил ему жизнь? Ты ведь мог просто блокировать его магию!

Он молчал, и Ванесса сжала кулаки.

– Ты всегда был сильнее. Даже тогда, восемь лет назад, перед коронацией… Аарон надеялся, что получит Венец. Я сказала ему, что ты сильнее. Он засмеялся, ответил, что старшие братья сильнее младших.

Арен по-прежнему молчал.

– И когда ты получил этот демонский Венец… Аарон был зол. Зол, потому что ты не хотел быть императором, в отличие от него. Почему ты не отрекся? Скажи, почему?! Аарон считал – из вредности. Просто потому что ты хотел щелкнуть его по носу. Ты же младший!

Ванесса вытерла кулаками влагу с мокрых щек. Впрочем, это было бесполезно – из глаз продолжали течь слезы.