Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

Его одеяние, оказывается, имело капюшон. Это выяснилось в тот миг, когда он набросил его на голову, подскочил к мертвецу, перевернул его на спину и, зачерпнув рукой горсть пропитанного амритой грунта, стал разрисовывать на лбу покойного грязевые узоры. Из утробы Вритрина вырвались несколько монотонных зловещих звуков, после чего он нагнулся и поцеловал труп. Впрочем, как стало ясно позже, это был не акт некрофилии и не попытка сделать искусственное дыхание, а самый натуральный акт черной магии. Демон обернулся к нам. Под капюшоном уже не было видно лица, только клубок тумана, напоминающий студень медузы, просвеченный ультрафиолетом, да горящие угли желтых зрачков.

– А это мой прощальный сюрприз. На память. Прости, ученичок, но ты сделал выбор.

Он отвернулся, ветер качнул края капюшона, и мои глаза перестали различать очертания профессора, фигура которого еще миг назад восседала над трупом. Казалось, что он просто-напросто слился с тенями, растворился в темноте, исчезнув без следа. Саня присвистнул: да уж, если в Нави показывают фокусы, то только экстра-класса. И фокус, похоже, еще не закончился, так как мертвец пошевелился. Он подтянул свою выпростанную руку к груди и скрючил пальцы.

– Чтоб меня, – испуганно пробормотал Юдин. – Он из него зомби сделал!

Я, превозмогая боль, поднялся с колен и, обмотав обожженную ладонь лоскутом шкуры, зажал топор в кулаке. Живым не дамся. Я был почти согласен окончить свои дни от луча безжалостного солнца – красивая смерть. Но отправляться в небытие, унося в гаснущем сознании образ нежити страхолюдной, которая перегрызает тебе глотку, – это уж увольте.

Оживший труп подобрал под себя вторую руку. Дыхание у бедняги так и не восстановилось, поэтому «воскресение» происходило без угрожающих фраз и рычания. Зато я явственно расслышал, как он заскрежетал зубами. Казалось, что они вот-вот рассыплются в порошок. Зомби с натугой оторвал верхнюю часть туловища от земли и сфокусировал мутные зрачки на мне. К остекленевшей роговице прилипли мелкие кусочки земли, с губы свисали несколько травинок, но эти мелочи ничего не значили для покойного. Его вечный сон прервали для единственной цели – погубить нас, и ничто не отвлекало это существо от своей задачи.

Движения ожившей твари понемногу набирали темп. Стало совершенно очевидно, что у нас остались считаные мгновения на размышления.

– Бежим?

– Поздно.