Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

Ударная поверхность рассекла плоть между большим и соседним пальцами ноги. Предок взревел от боли, другой ногой с силой наступил на мою руку, лежавшую на земле, и в предплечье что-то хрустнуло. Дыхание свело, я весь обмяк и покрылся холодным липким потом. Бич Господень в виде этого человека высвободил свою раненую конечность, поднял меня за волосы и принялся избивать. С каждым ударом сознание покидало меня на доли секунды. Видимо, продолжать экзекуцию одной рукой предку показалось неправильным. Перехватив меня за одежду, он, хромая, донес мое бессильно болтающееся тело до Ашваттхи и там принялся мочалить со всей мощью, время от времени приподнимая вверх, когда я сползал. В очередной раз схватив меня за складки одежды, он обнаружил цель своего прихода – бутыль с амритой. Победно ругнувшись, он вытащил ее и с силой отшвырнул меня. Ударившись головой о ствол, я снова сполз вниз и закатывающимися глазами успел уловить, как его физиономия медленно, словно во сне, стала приближаться, заслонив собой весь мир…

Очнулся я от дикой боли в сломанной руке. Саня стянул с меня тяжелую тушу предка, отдышался и привалился стеной к Древу. Скуля от непомерного страдания, я встал на колени, осторожно придерживая поврежденное предплечье. Бросилось в глаза, что из неподвижного тела торчит рукоять кинжала. Юдин успел. Вторая смерть на душу. Доколе? Во что нас превратило это испытание? Чего еще ждать и что от нас останется?

На Саню было страшно смотреть. Вместо лица – сплошное месиво. А предок-то даже не успел к нему как следует приложиться. Я облизал разбитые губы, недосчитавшись нескольких зубов. Полный рот крови. Нос, видимо, тоже сломан, как и у моего друга. Затылок разбит, волосы сзади липкие. Ничего, это не так страшно, главное – рука. И еще – я почти не мог ходить.

Юдин поднялся и, хрипло дыша, стал что-то искать. Как выяснилось, решил изготовить лубки. Вынув топор, он принялся стесывать кору с одного из поблизости находящихся деревьев. Когда все было готово, мы с горем пополам приладили руку между них. Легче не стало. Хотя перелом и был закрытым, но несколько сосудов, очевидно, были повреждены, так как рука была холодной, кисть еле двигалась, а в месте перелома под кожей набухла огромная гематома.

Шок прошел, и боль взялась за меня всерьез. Говорить не было сил, и я отвечал на вопросы односложно, стиснув зубы, время от времени вытирая слезы, которые не мог сдержать. Видимо, сказывалась кровопотеря, так как от озноба я не мог избавиться, даже сидя вплотную с костром. Саня фиксировал руку ошметками одежды, время от времени потягивая носом. На меня упала крупная капля его крови. Я уставился на нее, как загипнотизированный. Что-то мерзкое пожирало мои внутренности изнутри. Страх смерти. Хотелось обхватить голову руками и кричать, но даже этого я не мог себе позволить из-за боли и еще большего страха.

Когда все было закончено, Саня поднял с земли тыкву с амритой и протянул ее мне. Мы встретились глазами. Вот, теперь мы остались одни в этом чертовом мире давно умерших, которые не давали покоя живым, мы были беззащитны, опустошены, но хотели жить. Жить, несмотря ни на что. Я взял сосуд, обладание которым далось столь дорогой ценой, и взвесил его в руке. Несколько капель странной жидкости, которые ничем нам не помогли, но из-за которых затеяна вся игра с нашим участием. Бред.