Город (сборник) - Клиффорд Саймак

– Где телефон? – спросил Джонсон. – Мне нужно позвонить.

– Там, – указал Питер. – Только он не работает.

– В такой момент – и не работает?

– Я перерезал провод.

– Перерезали провод? Шэй, вы в своем уме?

– Меня донимали звонками.

– Еще бы, – хохотнул Хоскинс.

– Я починю телефон, – вызвался Лэнгли. – Плоскогубцы есть?

– Подождите, ребята… – начал шериф.

– Быстрей надевайте штаны, – обратился Хоскинс к Питеру. – Сфотографируем вас прямо на месте. Поставите ногу на эту штуку – как охотник, который подстрелил слона.

– Послушайте… – снова начал шериф.

– В чем дело?

– Дело серьезное. Надо разобраться. Нечего вам, ребята, там шастать.

– Конечно, серьезное, – кивнул Хоскинс. – Поэтому мы здесь. Миллионы людей ждут новостей.

– Вот плоскогубцы, – сказал кто-то.

– Я займусь телефоном, – отозвался Лэнгли.

– Что мы тут торчим? Пойдемте посмотрим, – распорядился Хоскинс.

– Мне нужно позвонить, – сказал Джонсон.

– Ребята, постойте, – гнул свою линию шериф.

– Шериф, скажите, на что она похожа? Думаете, это тарелка? Она большая? Щелкает?.. Эй, Лэнгли, сними-ка шерифа!

– Минуту, – отозвался Лэнгли снаружи. – Сейчас провода скручу.

На крыльце снова послышались шаги. В дверь просунулась голова.

– Мы с телевидения. Как попасть к этой штуке?

Телефон зазвонил. Джонсон снял трубку.

– Вас, шериф.

Шериф протопал к телефону. Все прислушались.

– Да, шериф Бернс… Да, здесь… Конечно, понимаю. Да, видел…. Нет, я не знаю, что это… Да, понимаю… Да, сэр… Да, сэр. Я прослежу, сэр.

Он повесил трубку и обернулся.

– Звонили из военной разведки. Никто никуда не пойдет. Никому не выходить из дома. Отныне здесь запретная зона. – Шериф окинул журналистов свирепым взглядом. – Это приказ!

– Вот черт! – в сердцах воскликнул Хоскинс.

– Я что, зря сюда ехал? – заорал телевизионщик. – Я не собираюсь…

– Приказы отдаю не я, а дядя Сэм, – отрезал шериф. – Не горячитесь, ребята.

Питер развел в печи огонь и поставил чайник.

– Тут есть кофе, – обратился он к Лэнгли. – Я пока оденусь.

Ночь тянулась медленно. Хоскинс и Джонсон продиктовали по телефону все, что им удалось узнать и записать. Во время разговоров с Питером и шерифом их карандаши порхали, оставляя на бумаге загадочные знаки. Лэнгли немного поругался с шерифом и уехал со своими снимками. Шериф мерил шагами комнату.

Орало радио, и постоянно звонил телефон. Все пили кофе и курили; окурки бросали на пол. Новые газетчики прибывали и садились ждать, прослушав инструктаж шерифа. Кто-то пустил по кругу бутылку. Еще кто-то затеял игру в покер, но желающих не нашлось.

Питер вышел во двор за дровами. Ночь была тихая и звездная.

Он посмотрел в сторону луга, но ничего не увидел. Попытался разглядеть, что осталось от амбара, но было слишком темно.

Что это? Последние часы умирающего – или тьма, что сгустилась перед рассветом? Перед ярчайшей зарей в многотрудной истории человечества?

Машина что-то строила под покровом ночи.

Храм?

Факторию?

Миссию?

Посольство?

Форт?

Что бы она ни строила, это будет первый форпост инопланетной расы на нашей планете.

Питер вернулся в дом с охапкой дров.

– К нам высылают войска, – сообщил шериф.

– Раз-два, раз-два, левой… – невозмутимо проговорил Хоскинс.

К его губе прилипла сигарета.

– По радио сказали, что поднята национальная гвардия, – продолжил шериф.

Хоскинс с Джонсоном опять завели свои «раз-два-раз-два».

– Вы, ребята, с солдатами не шутите, – предупредил шериф. – Ткнут вам штыком в самое…

Хоскинс изобразил горн, поднимающий солдат в атаку, а Джонсон схватил две ложки и стал выстукивать топот копыт.

– Кавалерия на подходе! Мы спасены! – заорал Хоскинс.

– Как дети малые, – устало протянул кто-то.