Город (сборник) - Клиффорд Саймак

Ночь все не кончалась. Они пили кофе и курили. Разговор понемногу утих.

Наконец затихло и радио. Кто-то пытался поискать другую станцию, но батарейки дышали на ладан, и ничего не вышло. Радио выключили, телефон тоже уже давно не звонил.

Гвардия прибыла за час до рассвета на пяти обычных грузовиках, крытых брезентом. Никаких маршей и кавалерии.

Капитан заглянул в дом, только чтобы уточнить, где эта распроклятая тарелка. Ему не сиделось на месте. От кофе капитан отказался, выбежал во двор и стал выкрикивать приказы.

Грузовики укатили, урча моторами. В доме ждали.

Когда рассвело, на лугу обнаружилась удивительная конструкция. Ее словно строили шиворот-навыворот, чтобы всю «начинку» можно было разглядеть снаружи. Как будто здание начали сносить, и стены уже разрушили.

Здание было пятиэтажное и занимало пол-акра. В лучах рассвета оно переливалось розовым – тем самым блекло-розовым цветом, от которого захватывает дыхание, когда вспоминаешь платье соседской девочки на ее седьмой день рождения.

Гвардейцы замерли, окружив здание, и солнечные лучи играли на обнаженных штыках.

Питер нажарил на завтрак огромную миску оладьев, достал весь бекон и яйца, что у него остались, сварил целую кастрюлю овсянки и еще кофе.

– Мы отправим кого-нибудь за продуктами и вам компенсируем, – сказал Хоскинс.

После завтрака шериф с помощниками уехали обратно в город. Хоскинс собрал со всех денег и отправился за продуктами. Остальные ждали. Телевизионщики разворачивали оборудование для дистанционной съемки.

Телефон ожил, и журналисты стали по очереди отвечать на звонки.

Питер отправился к Маллетам за молоком и яйцами.

Мэри выбежала к воротам.

– Соседи перепугались.

– Вчера-то они не боялись приходить за подарками, – заметил Питер.

– Теперь все по-другому. Это уже чересчур. Здание…

Конечно. Здание.

Никого не пугала маленькая безобидная машина. Она так мило сверкала, щелкала и дарила подарки. На первый взгляд – если не слишком задумываться – машина казалась знакомой и понятной.

А вот здание было большое и неправильное. И продолжало расти. Где это видано, чтобы за одну ночь строили пять этажей?

– Питер, как им это удается? – прошептала Мэри.

– Не знаю. Тут какой-то незнакомый принцип, неведомый человечеству процесс. Особый, совершенно чуждый нам образ действий.

– Но само здание вполне человеческое. Мы и сами такие строим. Может, не из этого камня – такого во всем мире нигде не сыщешь, но в остальном ничего странного. Будто большая школа или универмаг.

– У меня тоже обычное яйцо, а у тебя – обычные духи. И у Джонни – самая обыкновенная удочка.

– Выходит, они всё о нас знают. Питер, они следят за нами!

– Не сомневаюсь.

Он увидел в глазах Мэри страх, притянул ее к себе и крепко обнял. Было что-то странное в том, что именно у него ищут утешения и поддержки.

– Я веду себя как дурочка.

– Вовсе нет, – возразил он.

– На самом деле мне не страшно.

– Разумеется.

Ему хотелось добавить: «Я люблю тебя», однако Питер знал, что не имеет права произносить этих слов. Хотя боль… этим утром боль так и не вернулась.

– Я принесу молоко и яйца, – сказала Мэри.

– Неси все, что есть. Мне надо прокормить целую ораву.

По пути домой он размышлял о том, почему перепугались соседи. И сколько пройдет времени, прежде чем перепугается остальной мир. Прежде чем выкатят на боевые позиции пушки или сбросят атомную бомбу.

С вершины холма над фермой Питер впервые заметил, что амбара больше нет. Его словно срезали ножом, проведя лезвием по фундаменту.

Интересно, захватил ли шериф с собой пистолет? Вероятно, да. И что шериф будет с ним делать? Почему ему вообще достался пистолет? Это был единственный подарок машины, про который не подумаешь, будто он сделан на Земле.