Город (сборник) - Клиффорд Саймак

Отличный денек для рыбалки, подумал Тейн, но тут же вспомнил, что сегодня собирался смотреть старинную кровать из клена, о которой услышал по дороге в Вудмен. Наверняка заломят двойную цену. Если так пойдет, скоро доллара честного не заработаешь. А все потому, что каждый встречный мнит, что разбирается в антиквариате.

Тейн встал и направился в гостиную.

– Рядом, – велел он собаке.

Таузер последовал за хозяином, по дороге обнюхивая углы и останавливаясь, чтобы облаять пол.

– Совсем спятил, – сказал Тейн.

Точно, крыса. Дом ветшает.

Он отодвинул затянутую сеткой дверь, и Таузер выскочил наружу.

– И забудь ты про того сурка, – напутствовал его Тейн. – Гиблое дело. Сколько ни рой, из норы ты его не вытянешь.

Таузер скрылся за углом.

Тейн заметил, что вывеска перед домом покосилась. Должно быть, отстегнулась цепочка.

Босыми пятками он пересек дорожку и лужайку, еще мокрую от росы, чтобы поправить вывеску. Так и есть, цепочка. Видать, ветер или не в меру шаловливый мальчишка. Хотя вряд ли; в отличие от других, например банкира Стивенса, Тейна редко донимали малолетние озорники.

Он отошел назад. Вот теперь ровно.

На табличке большими буквами было выведено: «Мастер на все руки», а чуть ниже, буквами поменьше: «Чиню все подряд».

Внизу значилось: «Покупаю и продаю старинные вещи».

Давно пора, подумал Тейн, повесить две таблички: одну для мастерской, другую – для торговли подержанными вещами. Когда-нибудь нарисую парные и развешу по разным сторонам дорожки. Для симметрии.

Он обернулся и посмотрел на лес Тернера через дорогу. Вид был чудесный. Небольшой лесок на краю городишка, где обитали птицы и кролики, сурки и белки и где поколения местных мальчишек из Уиллоу-бенда возводили игрушечные крепости.

Рано или поздно найдется делец, который купит такой лакомый кусок и начнет возводить на месте леса дома или чего похуже, и тогда из жизни уйдет что-то очень важное, словно отрежут кусок его детства.

Из-за угла дома вынырнул Таузер. Пес двигался боком, поминутно обнюхивая стены, уши стояли торчком.

– Точно, рехнулся, – заключил Тейн и вошел в дом.

Шлепая по полу босыми ногами, он прошел на кухню, наполнил кофейник водой, поставил на плиту и зажег газ.

Затем включил радио, забыв, что оно не работает.

Когда приемник не издал ни звука, он вспомнил и раздраженно щелкнул выключателем. Так и живу, подумал Тейн: чужие вещи чиню, а до своих руки не доходят.

Он вернулся в спальню за тапками и заодно заправил кровать.

Плита на кухне остыла, конфорка под кофейником была холодна.

Тейн пнул плиту ногой, снял кофейник и подержал ладонь над конфоркой. Спустя несколько секунд ладонь ощутила тепло.

– Так-то лучше, – произнес он вслух.

Когда-нибудь этот способ перестанет действовать и придется чинить. Наверняка просто отошел контакт.

Тейн вернул кофейник на плиту.

Снаружи что-то звякнуло, и Тейн вышел посмотреть.

Бизли, хортоновский садовник, шофер и мальчик на побегушках, разворачивал хлипкий фургон на дорожке к дому. Внутри восседала Эбби Хортон, супруга Г. Генри Хортона, самого влиятельного жителя городка. В багажнике, перевязанный веревками и наполовину прикрытый алым с розовым покрывалом, стоял гигантский телевизионный приемник, хорошо знакомый Тейну. Приемник устарел лет десять назад, но до сих пор был самым дорогим из всех телевизоров в Уиллоу-бенде.

Эбби, властная и суетливая матрона, вылезла из фургона.

– Доброе утро, Хайрам, – поздоровалась она. – Сможете починить?

– На свете нет ничего, чего я не смог бы починить, – отвечал тот, с тоской разглядывая перевязанного монстра. Ему было не впервой иметь с ним дело, и он понимал, что предстоит повозиться.

– Ремонт может обойтись дороже покупки, – предупредил он Эбби. – Вам стоит задуматься о новом телевизоре. Этот безнадежно устарел и…