Нелюбимая дочь - Пег Стрип (2019)

Некоторые нелюбимые дочери осознают поведение матерей относительно рано – в поздние подростковые или ранние взрослые годы, но с большинством, по крайней мере по их собственным словам, этого не происходит. Даже если дочь понимает, как поняла я, что ей не досталось любви и внимания, она считает это локальной проблемой, а не комплексной, влияющей на нее во множестве отношений. Женщины, которых озарение настигло позже – это возможно в любой момент, после 20 или 30 лет, в 40, 50 и далее, – чувствовали, что несчастны или не удовлетворены, но не представляли почему. К пониманию проблемы подталкивает, например, череда неудачных отношений, в которых с ними обращаются так же, как когда-то к ним относилась мать, или подсказка со стороны.

Правда заключается в том, что никто из нас не способен, по крайней мере поначалу, увидеть проблему иначе как в самых общих очертаниях. Без практического знания психологии скрытая рана так и останется незаметной для невооруженного глаза.

Мы испытываем недостаток любви, но страдает вся наша жизнь

Независимо от нашей реакции – отрицания, протеста или признания – и в детстве, и впоследствии мы острее всего чувствуем отсутствие материнской любви. Это может вызывать гнев, растерянность, отчаяние, уныние и (или) решимость каким-то образом добиться ее, но именно на этом мы сосредоточены. Мы чувствуем отсутствие поддержки, если она нас игнорирует; мы страдаем, если она настроена воинственно, тогда как нам нужна только любовь; мы готовы подлаживаться, если она эгоцентрична или склонна к контролю, лишь бы получить то, в чем нуждаемся.

Однако отдаленные последствия не крутятся вокруг любви и ее отсутствия. Мы так думаем, поэтому некоторые из нас не оставляют попыток заинтересовать своих матерей, ведь мы верим, что это все исправит. Мы ошибаемся, поскольку не рассматриваем истинные последствия. Они связаны с тем, чему мы не научились в младенчестве и детстве и что усвоили вместо этого. Именно в этом заключается реальный психологический ущерб, настоящее препятствие.

Понимание эмоциональных последствий нечуткости матери

В первой главе мы познакомились с экспериментом «Каменное лицо», в котором младенцы и годовалые дети совершенно падали духом при виде отстраненности матери – сначала отчаивались, а потом, раньше или позже, в зависимости от способности успокаиваться, отворачивались, чтобы не видеть угнетающего их отказа матери взаимодействовать. Следует учитывать, что это были малыши, привыкшие к материнской чуткости. Что же можно сказать о младенцах, не встречающих понимания большую часть времени или всегда либо не уверенных в нем? Это возвращает нас к результатам эксперимента «Незнакомая ситуация» и сути теории привязанности.

Пожалуй, лучшее высказывание – и самое выразительное – принадлежит авторам «Общей теории любви». Я часто цитирую его, потому что не смогла бы сказать лучше. Пожалуйста, поразмыслите над ним: «Отсутствие сопереживающей матери ничто для рептилии и сокрушительный удар для сложного и хрупкого лимбического мозга млекопитающего». Это верно для обезьян, верно и для нас. Мы появляемся на свет предрасположенными к эмоциональным связям, но нуждаемся во взаимодействии – в отзывчивом родителе, – чтобы эта способность пробудилась и нормально развивалась.