На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Давай, Настенька, отдыхай, — махнул ей рукой Серега, уже подставивший к самолету стремянку и снимающий дюралевый капот.

— Погоди, я комбез только сниму, — сказала она мне и побежала в ангар.

К сожалению, вместо комбеза она обязательно наденет что-нибудь другое, поэтому фраза эротичной не показалась. И я, дабы времени не терять, запустил мотор «харлея», чтобы дать ему прогреться.

Вышла она через минуту, одетая так, как в тот день, когда познакомились, — «турики», брюки милитари и кожаная куртка. Еще и причесаться успела — волосы по-прежнему убраны в хвост, но теперь лежат волосок к волоску.

Я откинул покрывало коляски, жестом пригласил садиться.

— Не, я за тобой! Можно? — спросила она.

— Можно-то можно, но грязью уляпает, — честно сказал я. — Я же не зря плащ-палатку натянул и в сапогах — по колено как минимум у тебя все в грязи будет.

— Хм… как скажешь.

Плюнув клубом дыма, «харлей» рванул на Краснопролетарскую под поднявшимся шлагбаумом. Объезжая лужи и избегая особенно выдающихся колдобин, я покатил в сторону центра.

— Куда даму обедать поведешь? — спросила Настя.

— Я так понимаю, что из достойных заведений здесь только шашлычная?

— Нет, это из роскошных! — засмеялась она. — А нормальными считают хинкальную и «Березку» — это трактир такой, с русской кухней. Там пирожки хорошие, блины и все такое. Вкусно, кстати.

Намек я понял, поэтому лишь спросил:

— А где эта самая «Березка»? Я пока не в курсе.

— Да на Крупе, почти за углом НКВД, у самой комендатуры. Пешком дойдем.

— Ну и отлично, новое место узнаю, — кивнул я, чуть ускоряясь на относительно ровном участке.

Расстояния в обжитом центре Углегорска были понятно какие, так что у НКВД мы оказались всего лишь минут через десять неторопливой езды. Приткнулись между двумя «виллисами», поднялись по лестнице. «Дежурный по шлюзу» Настю знал, пропустил легко, ну и меня с ней заодно, что-то у себя пометив в журнале.

— Нам куда?

— На третий этаж, к научникам, — сказала она, направляясь к лестнице.

— Так ты на науку работаешь? — удивился я.

— А чего странного?

— Ну… думал, что на разведку или что-то в таком духе, — высказал я свою версию.

— Информацию у Милославского собирают — и уже оттуда дальше дают. Вроде как вместе с аналитикой.

— А! — с пониманием кивнул я. — Может, и правильно.

Здание было населено густо, народ сновал по лестнице туда-сюда, на площадках между этажами были устроены курилки, проходя которые мы синхронно морщились. Тот факт, что Настя не курит, обрадовал дополнительно: мне как бы в будущем и поцелуи блазнятся. А тут многие дамы папироской не брезгуют.

Вход к научникам, занимавшим половину этажа, никем не охранялся, в отличие от службы горбезопасности, так что зашли без препятствий. Высокие двустворчатые двери, когда-то со стеклами, а теперь с крашеной фанерой, гулкий коридор с дверями на обе стороны, дряхлый паркет под ногами, где плашки под подошвами щелкают как кастаньеты.

— Нам вот сюда, — сказала она, указав на дверь с табличкой «Аналитический отдел».

Мне было все равно, собственно говоря, поэтому я просто кивнул. Стучать никто не стал, решительно толкнула дверь — и мы оказались в очень большом и очень светлом зале, в каких в свое время размещали чертежников в конструкторских бюро, так чтобы они все вместе трудились. Теперь же здесь причудливыми лабиринтами стояли многочисленные столы, в углу вперегонки стучали две пишущие машинки, люди говорили, несколько мужчин и женщин, собравшихся посреди зала, о чем-то активно спорили, склонившись над разложенной сразу на четырех столах гигантской картой.

Среди множества незнакомых людей оказался один знакомый — как раз тот самый Милославский, что читал нам с утра лекцию. Он обернулся, Насте заметно обрадовался, пожал ей руку с поклоном:

— Настенька, давно не виделись, как вы?