На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— А на этот вопрос отвечать не буду, поумнеешь — сам догадаешься, — сказала она. — Ты женат?

— Где? — не понял я.

— Там, естественно, не здесь же, — усмехнулась она.

— Нет, не женат, в разводе, — сказал я правду, хоть и не всю.

Сказал и прислушался к собственным словам: как прозвучало? Естественно прозвучало. Странно, с того момента как я сюда попал, о ней вспомнил раза два. Или три, и то в контексте поднявшейся паники, подачи меня в розыск и так далее. А как о женщине, жившей со мной… даже эротических воспоминаний не было. Почему? Она мне безразлична или это я сам настолько бесчувственная скотина, что с глаз долой — из сердца вон?

Нет, не знаю и понять не могу. Вот напротив меня сидит красивая женщина с ясными глазами, положившая подбородок на сплетенные тонкие пальцы, при взгляде на которую у меня аж сердце замирает, — это как? И с тех пор как увидел ее позавчера, думал о ней не переставая, до сегодняшней встречи минуты считал. А про ту, другую — нет ничего, пустота. Холодная, равнодушная пустота.

— А ты? — спросил я Настю.

— Тоже в разводе — не сложился брак, — ответила она. — За год до провала разошлись. То, что сначала кажется одним, на поверку оказывается чем-то совсем другим, — добавила она и перевела разговор на другую тему: — Ты чем занимался?

— Был, что называется, «предпринимателем», — ответил я ей, усмехнувшись. — «Предпринимал» всякое, деньги зарабатывал, в общем, и нервы себе трепал. Оливковым маслом торговал, испанским. А ты?

— Пилотом-инструктором в Мячкове, в аэроклубе, я же вроде говорила. Ну и в соревнованиях выступала по пилотажу. А до этого… «предпринимательства»?

— Учился. На экономиста. Еще раньше в армии был, воевал немножко.

— Где?

— У вас афганской войны не было? — спросил я.

Она цокнула языком и покачала отрицательно головой, затем сказала:

— Но про такую слышала, она во многих слоях была. Рассказывают люди. У нас и чеченской войны не было, а у вас?

— Тоже была, уже вторая началась. А я вот на Афган успел, в воздушно-десантных служил. С парашютом прыгать умею, кстати. А что у вас так тихо?

— Ага, мы вообще какой-то очень спокойный слой, если людей послушать. У нас даже СССР не разваливался — так, были реформы всякие, да и все. Ладно, это не очень важно, здесь сколько людей, столько и слоев, я уже отчаялась встретить кого-нибудь из своего. Дважды попадались люди из похожих, но все время оказывалось, что из других.

— А нужно?

— Нет абсолютно — просто интересно, — покачала она головой.

Принесли солянку в глиняных глубоких мисках — наваристую, густую, выглядящую очень соблазнительно. Я указал глазами на водку, она кивнула, затем сказала:

— Я вот так делаю обычно, смотри.

Плеснула на дно стакана водки граммов тридцать, остальное долила морсом, до самого верха. Пригубила немного, сказала:

— Водки и не чувствуется почти. А то так, в чистом виде, ее ненавижу, даже от запаха трясет.

— Я тоже к ней так, не с большой любовью, — сказал я. — Пиво куда духовно ближе.

— Здесь пиво хорошее, закажи, — предложила она.

— Не-а, сейчас не хочется, я как ты, — покачал я головой, после чего повторил ее манипуляции.

Результат оказался предсказуемым: ни вкус, ни запах алкоголя действительно почти не ощущались. То, что и надо сейчас, пожалуй. Солянка и вправду оказалась хороша, не только с виду. Даром что горячая, а ложками заработали вперегонки, у нас даже беседа прервалась на какое-то время.

Дальше, что называется, «просто болтали». Вспоминали что-то из прошлой жизни, Настя рассказывала про город, что где есть и как здесь жить. Спросила даже:

— Ты в общаге сейчас?

— Ага, — кивнул я. — Пока туда определили.