Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

— Вы так и будете читать мои мысли? — раздраженно ответила я вопросом на вопрос и сразу ощутила неловкость. — Простите, — сказала я, — но наш первый брачный вечер не назовешь романтическим.

Я почувствовала, что к глазам подступили вдруг слезы. Можно ли вернуться в прошлое и исправить ошибку?

Бонапарт потянул к себе подушку.

— Позвольте. — Я поставила бокал и поправила подушку у него за спиной.

Он положил ладонь мне на запястье:

— Я вам не сказал одну вещь.

— Пожалуйста, не надо. — Было слишком поздно для признаний, и я вырвала у него свою руку.

— Гадалка предсказала мне, что вдова будет моим ангелом, моей счастливой звездой.

В этот момент невозможно было не вспомнить и о сделанном мне предсказании: «Ты будешь королевой». Я невольно улыбнулась.

— Вы смеетесь? — удивился Бонапарт.

— Я не ангел, — сказала я и легла рядом с ним.

— Вы считаете, что женщины, которую я люблю, не существует. Вы не верите в Жозефину.

Он так пристально смотрел на меня своими серыми глазами, что мне стало не по себе, и я отвернулась.

— Но верите ли вы в меня? — спросил Бонапарт.

Я глядела на его профиль в свете свечи. Было видно, что он взволнован. Что же так задело его? Я знала, это не даст ему покоя.

— Вам холодно? — Он натянул на меня одеяло.

— Да, — сказала я и прижала его руку к своей груди.

Мне показалось, он не знает, что делать, да и сама пребывала в растерянности. Не стоит ли задуть свечу? Снять ночную рубашку? Сейчас я особенно ясно ощущала свой возраст и его молодость.

— Мне довелось прочесть, что особое прикосновение к соску женщины заставит ее обезуметь от наслаждения, — сказал он. Мне подумалось, что он говорит, как школьник, отвечающий на уроке. — Я кажусь вам смешным? — спросил Бонапарт, заметив мою улыбку.

— У вас научный склад ума, — вывернулась я.

Он положил ладонь мне на грудь, ощупал ее.

— Ваша грудь — совершенный образчик в своем роде: круглая, упругая.

— Бонапарт! — У меня на сердце потеплело. Я склонилась над ним. Мне было приятно ощущать его дыхание на своей коже.

— Воистину, вы… — Он остановился, не в состоянии произнести ни слова.

Я прикоснулась губами к его щеке, по которой стекала слеза. На вкус она так напоминала морскую воду.

— Да, — улыбнулась я. — Да, я верю в вас.

На рассвете

Солнце окрасило небо нежнейшим оттенком розового, напомнив мне рассветы, виденные в юности. Слушаю, как шевелятся, просыпаясь, животные: куры, корова. Бонапарт спит. И нога у него забинтована. Слушаю его дыхание.

Я замужем. Вновь.

Мой муж — вовсе не такой мужчина, о каком я мечтала в детстве. Я не испытываю к нему большой любви. И уж конечно, это не король, предсказанный гадалкой. Это лишь Бонапарт, странный маленький Наполеон Бонапарт.

А я? Кто я?

Он называет меня Жозефиной. Говорит, я ангел, святая, его счастливая звезда. А я знаю, что грешна и не так уж возвышенна, но мне начинает нравиться быть Жозефиной, которую он себе вообразил. Она разумна, она забавляет, она доставляет удовольствие. Она — изящество и обаяние. Она не похожа на Розу — испуганную, обеспокоенную, нуждающуюся. Не похожа на Розу, погрязшую в печали.

Я снимаю с пальца золотое обручальное кольцо. На нем какая-то надпись. Подношу его к свету: «Моей судьбе».

КНИГА ВТОРАЯ

ПОВЕСТЬ О СТРАСТИ И СКОРБИ

В темные времена глаз начинает видеть.

Теодор Рётке

I

МУЗА ПОБЕД

МОЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ

10 марта 1796 года, Париж, раннее серое утро

Пишу, сидя в своем надушенном жасмином будуаре, где меня не сможет обнаружить Бонапарт, за которым я уже целый день замужем.