Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

Говорят, осень в Фонтенбло прекрасна, но в этом году я едва замечаю ее очарование. В три часа приедет Александр, и мы отведаем закусок, приготовленных поварихой в честь пятого дня рождения Эжена. Я только что закончила украшать торт, следуя пожеланию, чтобы сверху он был покрыт лакричными конфетами. О, как у меня замирало сердце, как лились слезы, когда я раскладывала эти конфеты и втыкала в торт свечи!

Неужели я должна расстаться с моим милым мальчиком? Почему жизнь так жестока?

4 сентября

Эжен и Александр уехали сегодня утром. Сын сжимал свой новенький ранец с книгами и выглядел бы очень взрослым, если бы не детское одеяльце, которое было зажато у него в другой руке. Я изо всех сил старалась удержаться от слез, ибо, в свою очередь, мог бы заплакать и Эжен. Я знаю, он так старается быть большим. Мы все стараемся быть большими.

Без моего мальчика в доме сразу стало пусто.

Среда, 3 января 1787 года

Кредиторы надоедают у двери, как осенние мухи. В прежние годы годовая пенсия маркиза составляла сто пятьдесят тысяч ливров. В прошлом десятилетии ее сократили до двенадцати тысяч. Теперь из-за усовершенствований в государственной казне[35] ее убавили до трех тысяч ливров в год.

Три тысячи! Как маркиз и моя тетушка смогут прожить на такие гроши? После стольких лет безупречной службы — это и есть награда? Я написала военному министру, пыталась убедить его увеличить пенсию маркиза. Мы снимаем дом с конюшней на двенадцать лошадей, а я не могу позволить себе держать даже карету с выездом.

Маркиз относится к нашему положению с юмором:

— Я раньше думал, что неимущ тот, кто не может выставить трех вооруженных солдат. Скоро я буду так беден, что придется оставаться в постели, пока чинят мои брюки.

Впрочем, он и так все время проводит в постели: не похоже, что брюки ему вообще понадобятся.

1 мая 1788 года

Огорчают письма из дому. Отец нездоров, а теперь еще и Манет заболела. Мама умоляет меня вернуться домой — по-видимому, все очень серьезно. Я, конечно, должна поехать… но как я могу оставить детей?

Пришли новости, которые совсем сбили нас с толку: собственность на островах приносит доход. По сведениям дяди Ташера, в прошлом году поместье Ла-Пажери принесло семьдесят тысяч ливров.

— Семьдесят тысяч! Почему же Жозеф не прислал вашу долю? — спрашивала тетушка Дезире. — Он что-нибудь прислал вам?

— Он болел. Нет сомнения…

— Я уж начинаю думать, что и поместья маркиза приносили доход. — Тетушка стала в волнении ходить по комнате.

— Если бы только можно было с ним поговорить! — сказала я.

Тетушка Дезире остановилась.

— Ты должна ехать домой, Роза.

— На Мартинику? — запинаясь, спросила я.

— Я бы и сама охотно поехала, если бы не здоровье маркиза.

— Но как же Эжен? — Конечно же, Александр не позволит мне взять с собой сына. — Ведь он приедет на летние каникулы уже через несколько недель.

Я так ждала этого, такие планы строила!

— Ты должна поехать именно ради него, Роза. Это его наследство, его будущее, в конце концов.

Я не знала, что и думать. Конечно, мне хотелось повидать родных, больного отца и сестру, но от одной мысли о путешествии через океан становилось дурно.

— На такую поездку требуется целое состояние, — сказала я.

На прошлой неделе Александр сообщил мне, что у него нет двух тысяч ливров, которые надо было заплатить за обучение Эжена. И мои собственные долги были велики.

— Если не поедешь, обойдется еще дороже.

— Но уже почти июнь! Придется отправиться прямо сейчас.

Океан в августе, в месяц ураганов, очень опасен.