Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

В комнате было темновато, одна ставня закрыта. Манет лежала на кровати поверх покрывала в грязной белой сорочке; длинные темные волосы не прибраны, влажные пряди закрывают шею. Пухленькая чернокожая девушка, которую я не узнала, сидела в изножье кровати, лениво обмахивая сестру пальмовым листом.

Я медленно приблизилась к кровати, но, едва встретившись глазами с Манет, несмотря на все усилия сдержать слезы, расплакалась. Мне хотелось, чтобы она думала, что это слезы радости, но это было не так. О, моя маленькая Манет, что с тобой стало? Сестра выглядела совсем старой и ссохшейся.

Манет медленно заговорила.

— Роза… — Она взяла меня за руку и добавила шепотом: — Мне так жаль.

Я положила голову на ее впалый живот. Уже понимала, что надежды нет.

БУЙСТВО СТИХИЙ

14 сентября 1788 года

Пришла почта — наконец-то!

16 июля 1788 года, Фонтенбло

Дорогая!

Вообрази, через две недели после вашего отъезда у нас был ужасный град, и это в июле, в самый жаркий месяц года! Начинаем думать, что и в самом деле Францию посетил ангел-разрушитель. Градины были столь велики, что убивали птиц и ломали ветки дубов в Люксембургском саду. Мои слуги винят священников, не сумевших повлиять на Господа Бога.

Какое счастье, что моя дорогая внучка Эмили по-прежнему здорова и весела. Она высока для своих семи лет. На днях у нас был Эжен. Эти двое — лучшее средство от депрессии.

Миллион поцелуев, любящая тебя тетя Фэнни

18 июля 1788 года, Фонтенбло

Дорогая Роза, можно просто с ума сойти, сколько времени отнимают финансы и заботы о здоровье. Правда, в отношении здоровья дело идет на лад. Доктор советует слабительное и клизмы, а затем — кору хинного дерева. Я следую его советам, результаты отличные. Прилагаю к письму три унции этой коры, ценой в десять ливров, запишу их на счет твоего батюшки. Уговори Жозефа (и свою сестру) принимать эту кору. Кроме того, не позволяй отцу есть молочное и соленые мясные продукты, не говоря уж о спиртном.

У нас был ужасный град, уничтоживший посевы зерна, как раз когда все молились о хорошем урожае. Несомненно, это наказание Господне за мятежи в Париже. Брат моей горничной клянется, что видел статую короля Генриха IV кровоточащей.

Не пренебрегай молитвой — утром, вечером и семь раз на дню, в положенное время.

Говорила ли ты с отцом о денежных отчетах? С нетерпением ждем новостей.

Любящая тебя тетушка Дезире

5 июля 1788 года, Париж

Дорогая Роза, пишу Вам второпях (спешу на важную встречу). Я решил заняться политикой, каковые труды я беру на себя охотно. Отечество нуждается во мне.

Ваш муж Александр Богарне

Р. S. Эжен вполне здоров.

Воскресенье

Дорогая мама, с небес падал лед. Когда ты вернешься домой?

Тысяча поцелуев, Эжен

29 января 1789 года

Говорила с мамой об отчетах. Она не хочет брать в помощь постороннего человека.

— Как это может повредить? — настаивала я. Отец не способен, мама не хочет, а у меня нет опыта, не говоря уж о знаниях.

— Единственная наша беда — долги твоего отца, — сказала мама. — Сама же знаешь его порок.

Она все же смягчилась и позволила мне посоветоваться с мсье де Кувре, знающим счетоводом из Форт-Ройяла. Он выявил множество странных несоответствий в документах. Отец поначалу горячился, отказывался отвечать на мои расспросы, обвинял меня в невежестве. Я деликатно настаивала, указывая на расхождения в цифрах. Наконец он сдался. Много денег ушло на покрытие его карточных долгов, но не все. Остальной прибыли мы лишились из-за оплошностей в управлении плантацией. Отец стыдился признать их даже сильнее, чем карточные проигрыши — свои «долги чести».

Однако, несмотря на вынужденные признания отца, цифры все равно не сходились.

— Должно быть что-то еще, папа.