Подсказчик - Донато Карризи (2018)

У дознавателя, когда он говорил, изо рта летела слюна, и это, ко всему прочему, должно было подействовать на допрашиваемого угнетающе.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Теренс Моска. Мила сразу же заметила жирное пятно у него на вороте куртки; не иначе только что съел очередную гадость в фастфуде.

– Как идут дела? – спросил капитан, не вынимая рук из карманов.

Мила ответила, не глядя на него:

– Пока ничего.

– Расколется. – Моска буквально излучал уверенность в себе.

– Почему вы так думаете?

– Все раскалываются рано или поздно. Он и сам это знает. Может, с ним повозиться придется, но в конце концов он выберет наименьшее зло.

– А зачем было арестовывать его при всех?

– Чтоб захватить врасплох – зачем же еще?

Мила не скоро забудет, как блестели глаза Стерна, когда он защелкивал наручники на запястьях того, кого считал своим третьим сыном. Узнав о находке при обыске, пожилой спецагент сам вызвался произвести арест и даже не стал слушать уговоров Роша.

– А что, если Борис ни при чем?

Всей своей громадой Моска встал между Милой и стеклом, вытащил руки из карманов.

– За двадцать пять лет службы я ни разу, ни единого раза не арестовал невиновного.

Мила не сдержала иронической усмешки.

– Неужели? Так выходит, вы лучший в мире полицейский?

– Присяжные по всем моим делам выносили обвинительные приговоры. И не потому, что я так уж непогрешим. А почему – хотите знать?

– Еще как!

– Потому что мир прогнил насквозь, агент Васкес.

– Вы убедились в этом на собственном опыте? Мне просто любопытно…

Моска и не подумал обидеться, ему даже нравился ее сарказм.

– То, чему мы являемся свидетелями, то, что мало-помалу узнаём про вашего… Как уж вы его зовете?

– Альберт.

– Так вот, то, что этот маньяк проделывает так мастерски, просто апокалипсис в миниатюре. Вы знаете, что такое апокалипсис, агент Васкес? Согласно Библии, это момент в конце света, когда вскроются все грехи людские, каждый понесет наказание даже за самый ничтожный грех. Ваш скот Альберт заставляет нас лицезреть такие ужасы, что не только эта страна, но и весь мир должен был бы призадуматься. А мы что видим?

Моска умолк и молчал до сих пор, пока Мила не спросила:

– Что мы видим?

– Ничего. Ничего абсолютно. Люди продолжают убивать, воровать, угнетать ближнего как ни в чем не бывало! Думаете, убийцы опомнятся, а у воров вдруг проснется совесть? Я приведу вам конкретный пример: нынче утром двое полицейских пришли проведать бывшего заключенного, отпущенного на поруки за хорошее поведение. Пришли, потому что сам он забыл отметиться в районном участке. И знаете, что он сделал? Начал стрелять. Вот так, ни с того ни с сего. Одного полицейского тяжело ранил и теперь забаррикадировался в доме и палит, едва кто-то пытается подойти. Как думаете – почему?

– Не знаю, – была вынуждена признать Мила.

– И я не знаю. А наш парень в реанимации, и неизвестно, выживет или нет. Если нет, мне придется что-то говорить бедной вдове, когда она меня спросит, почему ее муж погиб так глупо! – После этой пылкой тирады он чуть понизил голос и повторил уже спокойнее: – Мир погряз в мерзости, агент Васкес. А Борис Клаус виновен – и точка. Я бы на вашем месте сделал соответствующие выводы.

Теренс Моска повернулся к ней спиной, сунул руку в карман и вышел, хлопнув дверью.

– Ничего не знаю, дичь какая-то, – твердил Борис в соседней комнате.

Впрочем, уже спокойно. После начальной вспышки ярости он стал экономить силы, предвидя, сколько ему еще предстоит пережить.