Волшебница Шалотт и другие стихотворения - Теннисон Альфред (2007)

И с барки этой поднимался плач

До самых звезд, — унылый, скорбный, слитный

Как завыванье ветра темной ночью

В такой глуши, куда еще никто

Не заходил от сотворенья мира.

«Теперь, — король промолвил, — отнеси

Меня на барку». С плачем и стенаньем

Три королевы приняли Артура

На палубе; а та, что остальных

Превосходила красотой и статью,

На грудь к себе его главу склонив,

Сняла разбитый шлем и зарыдала,

И, растирая руки короля,

Горячими слезами окропила

Его чело с запекшеюся кровью,

И щеки бледные, как лик луны

Перед зарей, и слипшиеся кудри,

Что прежде озаряли трон Артура,

Как сноп лучей, а ныне, потемнев

От пота и от пыли, клочковато

Висели, спутанные с бородой.

Так он лежал обрушенной колонной;

Ужели это тот Артур, что мчался

Ристалищем, с копьем наперевес,

Перед глазами восхищенных дам,

Свет рыцарства — от шпор до перьев шлема?

Тогда воскликнул храбрый Бедивер:

«Ах, Государь, куда теперь пойду я?

Где спрячу взор от страшных перемен?

Прошли те дни, когда царила честь,

И каждая заря звала на подвиг,

И каждый подвиг рыцаря творил:

Таких времен, клянусь, не видел свет,

С тех пор, когда пришли волхвы с дарами.

А ныне Круглый стол, сей образ мира

Могучего и славного, распался;

Мне суждено остаться одному,

Последнему, — а впереди лишь тьма,

Чужие лица, странные заботы».

И так ему король ответил с барки:

«Уходит старое и уступает

Путь новому; так Бог устроил мир,

Чтоб в нем добро от ветхости не сгнило.

Утешься, рыцарь; что тебе во мне?

Я прожил жизнь свою, и да очистит

Господь в Себе мои грехи! Но ты,

Коль свидеться не суждено нам снова,

Молись за душу короля. Молитва

Сильней, чем думают о ней. Так пусть же

Твой голос днем и ночью за меня

Восходит к небу, как струя фонтана.

Чем люди лучше козлищ и овец,

Коль, зная милость Божью, не возносят

Молитвы за себя и за друзей?

Так у подножия Его плетется

Златая сеть, объемлющая мир.

Теперь — прощай. Я уплываю с ними,

Кого ты видишь здесь (хотя душа

По-прежнему не верит и страшится)

На остров Авалон средь теплых вод,

Где нет ни града, ни дождя, ни снега,

Ни бурь; но лишь цветущие сады,

Вечнозеленые луга — и гроты

В тени ветвей над морем голубым;

Там исцеляются любые раны».

Так он сказал, и барка отплыла,

Влекома веслами и парусами —

Как белогрудый лебедь, спевший песню

Предсмертную и, растопырив перья,

Отдавшийся потоку. Долго вдаль

Смотрел сэр Бедивер, воспоминая

Столь многое! — пока корабль уплывший

Не стал лишь точкой в заалевшем небе

И дальний плач не смолкнул над водой.

Г. Кружков

FROM

THE PRINCESS

ПЕСНИ ИЗ ПОЭМЫ «ПРИНЦЕССА»

‘TEARS, IDLE TEARS’

Tears, idle tears, I know not what they mean,

Tears from the depth of some divine despair

Rise in the heart, and gather to the eyes,

In looking on the happy Autumn-fields,

And thinking of the days that are no more.

Fresh as the first beam glittering on a sail,

That brings our friends up from the underworld,

Sad as the last which reddens over one

That sinks with all we love below the verge;

So sad, so fresh, the days that are no more.

Ah, sad and strange as in dark summer dawns

The earliest pipe of half-awaken’d birds

To dying ears, when unto dying eyes