Ведуньи - Элизабет Ли (2021)

Он вспомнил, как на берегу реки она села и, прикрывая бок рукой, повернулась к нему спиной и потянулась за одеждой. А он, накрыв ее руку своей рукой, попросил:

– Покажи мне.

Руку она не убрала, но пальцы ее чуть-чуть расслабились, и ему ничего не стоило их приподнять. Пятно, которое она так старательно от него прятала, оказалось темно-красным, плоским и довольно большим, примерно с ноготь его большого пальца; оно отчетливо выделялось на ее белой коже.

– Значит, это оно и есть? – удивленно спросил он. – Но ведь это же… самое обыкновенное родимое пятно, только и всего.

– Меня не сама эта отметина беспокоит, – сказала Сара, и он увидел, что в глазах у нее стоят слезы. Он никогда еще не видел ее такой взволнованной. – Меня беспокоит то, что она означает.

Он взял ее за руки, притянул к себе, поцеловал и принялся успокаивать:

– Ничего это пятно не означает! Я таких сколько угодно видел – и у телят, и у щенков, и у поросят. Это самое обыкновенное родимое пятнышко.

Она улыбнулась ему – такой странной улыбкой, что он и хотел бы, да не мог поверить в ее искренность, – и сказала:

– Да, наверное, ты прав. Да, конечно, ты прав, я уверена.

А когда они наконец расстались, у него возникло ощущение, будто она унесла с собой не только часть его души, но и ту часть его кожи, которая соприкасалась с ее телом.

А во дворе Дэниела настиг Гэбриел и, схватив за ворот рубахи, потащил в глубь сада.

– Значит, ты ее увел, – грозно заявил он, смахивая с глаз прядь мокрых волос. – Увел ведь? Нашу доярочку? А ведь тебе известно было, что я первый на нее глаз положил! Я только-только к ней подъезжать начал, а тут ты и подсуетился. Увел ее.

– Да она… В общем, если бы ты ее увел, тогда тебе точно конец!

Гэбриел наклонился к самому лицу Дэниела и прошипел:

– Какой там конец! Если б это я ее в лесу разделал, она бы лежала подо мной и не пикнула!

Жуткое видение предстало перед внутренним взором Дэниела и исчезать не желало, сколько он ни закрывал глаза, сколько ни пытался сосредоточиться на падающих с листвы каплях дождя. А Гэбриел все не умолкал:

– Да если б она не была такой невинной целкой, а ты – сопливым щенком, я бы первым делом подумал: ну, парень, телочку под покровом ночи трахнуть решил.

Видимо, это было что-то вроде добродушной шутки, и Дэниел заставил себя рассмеяться, хотя вышло это у него не слишком убедительно. Потом, набрав в грудь побольше ароматного, промытого дождем воздуха, он дружески хлопнул Гэбриела по плечу и сказал:

– Мне вполне хватило беспокойства с той девчонкой, что всякие разговоры насчет любви и женитьбы со мной вести вздумала, не будучи уверенной, что из этого выйти может. Так что ничего такого мне больше не надо. Да и тебе советую другую девчонку выбрать. – Нахмуренные брови Гэбриела слегка расправились, но Дэниел продолжал гнуть свое, хоть и чувствовал, что дождь уже промочил его рубаху насквозь: – Это ты правильно сказал: доярочка наша совсем еще невинная. Да и не из тех она, чтобы с парнем в лесу валяться, пока тот по-настоящему ее руки не попросит. Так, по-моему.

– Да уж с такими, как ты, она в лесу точно валяться не станет! – не удержался Гэбриел. – А все ж таки увел ты ее у меня! Но и я не внакладе. А хочешь знать, с кем я прошлой ночью в лесу трахался? С той самой кузнецовой дочкой, которая с самого Майского дня все за тобой бегала! Распластал ее, как потрошеную рыбу, так она сама меня потом просила не останавливаться.

И Дэниел молча все это слушал, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.