Ведуньи - Элизабет Ли (2021)

Я смотрю на них и думаю, что когда-нибудь и Энни будет с ними играть. Может, уже на будущий год. Я украшу ее платьице лентами, заплету ей косы, и она будет бегать с подружками, а не с теми духами, что шныряют среди лачуг чумной деревни. Пока Энни не отмечена, пока чиста ее безупречная кожа – это служит главным доказательством ее невинности, непричастности к колдовству. Нам удавалось прятать ее от похотливых глаз нашего старого магистрата, однако при новом нам придется защищать ее от иной опасности и иной жестокости.

Бетт сует мне стаканчик вина. И, между прочим, уже не первый. Ее соломенная шляпка украшена лютиками; она держит под руку какого-то высокого мужчину, видимо мужа, и говорит:

– В общем, твоя еда тоже оказалась вполне ничего, так что стаканчик вина ты точно заслужила. – Ее муж удивленно смотрит на меня, подняв брови, а она, глядя уже на него, сообщает: – Видел бы ты, какую грязь она на кухне развела!

Он смеется:

– Ох и жаль мне тебя, девушка! Более жестокого надсмотрщика, чем моя жена, еще поискать! На собственной шкуре убедился.

– Вот как? А мне-то казалось, что ты меня любишь! Кто, интересно, меня своей любимой и единственной называл? – обиженно говорит Бетт.

– Ты и есть моя любимая и единственная. В самое сердце мне корни запустила. – И он, наклонившись, целует Бетт в щеку.

Бетт, когда она вдали от кухни и вообще от фермы, гораздо мягче, приятней. Это я уже знаю. Но когда она рядом с мужем, то прямо на глазах из чертополоха превращается в нежную ромашку.

Она смущенно на меня смотрит:

– Ты уж нас извини. С ним всегда так – выпьет пару стаканчиков сидра и думает, что мы с ним все еще жених и невеста.

Вино, терпкое, слегка сдобренное специями, приятно согревает мне желудок, и я невольно признаюсь:

– Я так счастлива!

– Вот и хорошо, – Бетт ласково касается моей руки, – только ты с вином-то поаккуратней, ладно?

Муж тянет ее в круг танцующих людей, но она слегка отталкивает его и снова хватает меня за руку:

– Веселись, девочка, но помни: внимания к себе постарайся не привлекать, ясно? Держись скромно, оставайся на краю поляны, подальше от костра. Ведь если тебя кто узнает, тут такое начнется! Тебя сразу и в обмане обвинят, и кое в чем похуже.

Я прекрасно понимаю, что она имеет в виду. Но выпитое вино мешает мне до конца почувствовать грозный смысл этого предостережения.

Скрипачи играют быструю джигу, и, хотя я точно знаю, что танцевать не умею, тело мое начинает раскачиваться в такт, а ноги сами собой притоптывают. Приятное ощущение, однако вместе с ним возникают грустные мысли – например, о том, какой милый голосок был в детстве у Джона; мне вдруг страшно хочется увидеть его здесь, такого же беззаботного и весело танцующего, как прочие деревенские парни. Нам ведь с ним никогда не доводилось принимать участие в празднике, на который собирается вся община. Все вокруг меня смеются, болтают, танцуют. И только Филлис Росс осталась в стороне; она стоит недалеко от столов с угощением и опасливо озирается, явно стараясь держаться подальше от веселящейся толпы.

Я уже знаю, что это именно ее магистрат Томпсон затащил в лес и изнасиловал; мне шепотом поведали об этом женщины, вместе с которыми я стираю на берегу реки. Сегодня я вижу ее впервые после случившегося; это самая обыкновенная худенькая девочка-подросток, и как же я была не права, когда впервые услышала ее историю. Я тогда все пыталась оспорить ее невинность с горячностью человека, лишь недавно прибывшего в эти места. Впрочем, меня и слушать никто не захотел.

Я все высматриваю в толпе Дэниела; он единственный здесь способен подойти к несчастной Филлис и сказать ей что-нибудь ласковое, и тут передо мной снова возникает Гэбриел.

– А я тебе вина принес! – И он словно в доказательство своих слов протягивает мне полную чашку, которая выглядит на удивление крохотной в его огромной мясистой ручище.

– Спасибо, я уже пила.