Земля матерей - Лорен Бьюкес (2020)

«Сиськи», – провозглашает тупой мозг Майлса, когда он садится рядом с Умеренностью. Да, спасибо, пожалуйста, кто-нибудь скажите ей, чтобы она носила «апологию» на размер больше, ради его гормонов. Майлс старательно избегает ту сторону стола, где сидит Целомудрие – она заняла место рядом с Верой, водителем, в прошлом служившей в военной авиации, и Стойкостью, эмигранткой из Мексики, работавшей на клубничных полях в Калифорнии. У нее было пять сыновей, и все они умерли. Стойкость рассказывает об этом маме при первой возможности, добавляя, как же ей повезло, что у нее по-прежнему есть дочь, но Майлс частенько ловит на себе ее взгляды, при этом губы у нее дрожат, словно она вот-вот расплачется.

– Эй, Мила! – хлопает его по плечу Умеренность. – Что ты думаешь о нашем будущем Сердце? Разве оно не красивое?

– Вообще-то я не совсем уверен, что такое Сердце, – говорит Майлс. Если не считать дополнительной жизни в видеоигре. Щедрость накладывает от души риса и протягивает ему тарелку.

– Позволь у тебя спросить, – вмешивается Сострадание. – Как тебе нравится с нами? – У нее отвратительные гнилые зубы и изо рта всегда плохо пахнет, сколько бы мятных конфеток она ни жевала. Потому что у нее булимия – проклятие тщеславных женщин. Наверное, ее следовало бы назвать Скромностью, однако одна Скромность уже была в Майами, где находится Храм. Майлс слышал, как о ней упоминали.

– Ну, тут все совсем по-другому. Я хочу сказать, тут классно. Я думаю, мы помогаем людям? – Теперь уже он сам начинает говорить как Умеренность.

– Мы Руки и Голос.

– И мы носим «речь» и помогаем людям сказать Слово. – Это он уже успел усвоить. – Мы выполняем Миссию, потому что нужны здесь, в Америке, хотя, хочется надеяться, настанет день, когда мы расправим крылья и отправимся на помощь нашим страдающим сестрам во всем мире. – Майлс повторяет как попугай услышанное в надежде на то, что это позволит ему освободиться от назойливого внимания. На этом урок заканчивается. Он просто очень хочет есть.

– Совершенно верно, Миссии четыре раза в год, мы ездим по стране, чтобы принять участие в паломничестве в Храм радости вместе с матерью Низшей. – Сострадание слишком близко склоняется к нему, и он отдергивается прочь. Разве недостаточно того, что он вынужден ходить в рясе и говорить «простите-простите-простите» людям, которым на самом деле все равно?

– Это вроде съезда, когда все сестры собираются вместе. – «Только косплей[68] гораздо хуже», – мысленно добавляет он.

– Совершенно верно. Но проблема с просветительской деятельностью во время Паломничества… – Сострадание стучит вилкой по столу. – …заключается в том, что нам приходится постоянно быть в движении. Мы приобщаем людей к силе прощения, после чего уезжаем. Что они должны делать?

– Обратиться к интернету? – Майлс отправляет в рот порцию риса. Он горячий и острый, приправленный бобами и овощами. Такой вкусный.

– Мы несем людям веру, но нам нужна и обратная связь. Мы должны устраивать Сердца в общинах – вот для чего мы здесь, в Санта-Фе.

– А ты что думаешь на этот счет? – Умеренность сияет. – По-моему, просто очаровательное место для нового Сердца!

– Да. Здесь классно. Мне нравится. – С набитым ртом. – Тут все розовое.

– Девочка проголодалась, – одобрительно замечает Щедрость.

– И тогда мы получим назначение в новое Сердце и будем работать здесь? – говорит Умеренность. – После того как вернемся из Паломничества? Особенно если мы найдем что-нибудь очень хорошее, тогда у нас будет право выбора работать здесь.

– Если есть достаточная необходимость, – поправляет ее Сострадание, – а также поддержка в общине, и удобное местонахождение, и это будет разумно с точки зрения налогов.