– Ты никогда не узнаешь. Все, что ты знаешь, это то, что ты – именно ты! – сделал «Баттерли» процветающим. Господи, Люк, два миллиона булочек в день, это же просто вау. А вот тебе изречение из моей философской книги: работай, чтобы жить, а не живи, чтобы работать. И Чарли прав насчет требований: тебе нужен партнер, но твоей миссис будешь нужен ты. Убедись, что она не осталась на заднем плане, питаясь крохами твоего внимания, в то время как ты отдаешь целый кекс людям, с которыми ведешь дела. Найди баланс. И вообще, Джек, в самом хорошем смысле… займись своей жизнью.

Джек кивнул. Люк только что раскрыл шаблон, по которому жил его отец. Человек, который умер богатым, горьким, несчастным, успешным… И очень одиноким.

* * *

– Так что же вы, мои слушатели, получили на Рождество? – спросил радио-Брайан у своей аудитории. – Я получил немного брюта – на Рождество всегда приятно получить что-то настолько приятно пахнущее, не так ли – и книгу с очень интригующим названием: «Мандолина капитана Корелли». Интересно, о чем же это?

– Наверняка он слышал о ней. – Бридж скривила губы, как Элвис. – Я думала, все слышали.

– Я думал, это «Мандарин капитана Корелли», – сказал Люк. – Разве это не про итальянца, который любит апельсины?

– Идиот, – произнесла Бридж.

– …И мой любимый шоколад – огромный «Тоблерон»[54], – продолжил Брайан.

– Он никогда не сможет откусить его одними деснами, – заметил Чарли, полируя столовые приборы чайным полотенцем «Йоркширский сувенир», прежде чем поставить их на стол. – В итоге он просто отпилит себе половину лица. Я бы решил, что лучше бы ему подарили что-нибудь более щадящее, например, турецкие лакомства, если только миссис радио-Брайан не наслаждается шоу.

– Или желе из фруктов, – вставил Робин, недавно прибывший из кухни. Он заглядывал туда, чтобы проверить индейку.

– Да, потому что ничто так не говорит о твоих чувствах, как подарок в виде желе, – ответил Люк.

Бридж заметила, что голова Мэри слегка дернулась в ответ. А вот у Джека – нет.

– Ленивый подарок, – сказал Робин. – Племянница Чарли Роза всегда покупает ему коробку с чем-то ненужным на Рождество. Она ни разу не потратила время, чтобы спросить меня, что ему нравится.

– Хорошо, что еще можно назвать дерьмовыми подарками? – спросил Люк, сидя у камина с предпраздничным бокалом хереса. Мэри настояла на том, чтобы они все выпили по бокалу. «Ничто так не возбуждает предвкушение рождественского ужина, как аромат хереса», – сказала она.

– Я знаю. Духи – как удар ножом из темноты, – сказал Чарли. – Никто не должен покупать духи для кого-то другого, не зная, что ему подойдет. На Робине Arpège[55] пахнет божественно, и я его обожаю, но на мне больше похож на кошачью мочу.

– Чарли всегда дарит лучшие подарки, – похвастался Робин, поглаживая свою недавно украшенную руку. Люк снова присвистнул; Робин демонстрировал ее с тех пор, как они с Чарли спустились.

– А Джек дарит хорошие подарки? – спросила Бридж у Мэри, нагло сверкая глазами. Мэри могла бы запустить в нее подушкой.

– Э-э-э, да, – ответила она. – Очень милые. Кто-нибудь хочет подзаправиться?

– Я собираюсь проверить свой трайфл[56], – сказал Люк.

– Ты приготовил трайфл? – Чарли задохнулся от радости. – Пожалуйста, скажи мне, что в нем есть херес.

– Конечно. Рождественский ужин не может быть без трайфла, а трайфл не может быть без хереса, – последовал ответ.

– Еще хереса? – спросил Робин. – Разве тебе недостаточно, Чарльз?

– Недостаточно. Положи, пожалуйста, вишни сверху, Люк.

– Специально для тебя, Чарли, – пообещал Люк и поднялся со стула. С тех пор как Мэри рассказала им о Чарли, Люк забрал себе все кухонные дела.

– Помните те кубики для ванны, которые обычно дают в подарок и по которым нужно было бить молотком? – сказала Бридж. – Те, которые никогда не растворяются как следует.