Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

Я ждал, опасаясь сморозить новую глупость.

Помнится, когда Миллисент предложила сделать вид, будто Холли жива, мне подумалось, что это не сработает. После всего, что мы сделали, и после того, с чем мы вроде бы покончили, новый обман мог легко все разрушить. Мы никогда толком не думали об этом. И никогда не обсуждали такую вероятность.

– Не сработает, – сказал я. – В конечном итоге твоя мать захочет поговорить с Холли, повидаться с ней. Она приедет сюда или попытается связаться с ней… – забормотал я, перечисляя все возможные варианты. – Вряд ли мы ее сможем убедить в том, что были единственными людьми, кто видел или разговаривал с Холли.

– А почему бы Холли не уехать? – сказала Миллисент. – Из-за меня… Или из-за того, что я напоминаю ей о том, что она вытворяла и почему ее поместили в психушку.

Я начал врубаться:

– Будь я на ее месте, я пожелал бы начать жизнь с чистого листа и уехал из страны.

– Я бы точно уехала из страны, – согласилась Миллисент.

– Ты отправишь матери письмо по электронной почте?

– Нет, обычное письмо. Длинное. В котором дам понять, что со мной, то есть с Холли, все в полном порядке. Просто мне требуется время, чтобы прийти в себя и влиться в общество.

Миллисент послала матери письмо почти через неделю после смерти сестры. Холли написала, что уезжает в Европу подлечиться, найти себя и свое место в этом мире, но будет регулярно писать и звонить. Мать ответила, что понимает. Миллисент вложила в конверт даже фотографию Холли из моего телефона, которую я сделал в лавке. Через некоторое время мать Миллисент приехала к нам в гости и показала это письмо – оно вернулось туда, где его написали.

Уйдя в мир иной, моя теща больше не вспоминала ни об одной из своих дочерей.

30

Первый раз я вижу сообщение, еще сидя в машине у кофейни. Я на полпути между домом и работой – возвращаюсь в клуб после того, как высадил детей у школы. Только остановился, чтобы выпить чашечку кофе. И вот, мой мобильник взрывает новостное сообщение:

ОУЭН СНОВА ПОШЕЛ НА КОНТАКТ

На видео Джош рассказывает о последнем послании от Оуэна. Впервые за долгое время он не выглядит уставшим. Джош стоит перед полицейским участком. Его щеки горят, глаза широко распахнуты – не от кофеина, а от возбуждения. После недельного наблюдения за действиями полицейских, проверявших автобусные остановки для отдыха пассажиров и заброшенные лачуги и сараи, он выглядит совершенно новым человеком.

На экране высвечивается снимок письма. Имя Оуэна четко видно.

«Эта записка – не единственная вещь, которую я получил от человека, именующего себя Оуэном Оливером Рили. В этот листок бумаги была завернута прядь волос. Нам еще не известно, принадлежит ли она мужчине или женщине. Но, пока мы общаемся с вами, полиция проводит ДНК-тест. И, как только мы узнаем его результаты, мы вас сразу же о них оповестим».

Джош подчеркивает, что пока еще доподлинно не известно, что произошло с Наоми. И представляет зрителям молодую женщину – якобы ее подругу. Мне она не знакома. Я не помню, чтобы видел эту женщину с Наоми в реальной жизни или в сети. Она сильно гнусавит. И меня это раздражает. Такое ощущение, будто я оказался запертым с ней в машине. Женщина утверждает, что Наоми «милая, но не жеманная, хорошая подруга, но достаточно независимая, умная, но не всезнайка». А я не понимаю, что это значит.

«Подруга» Наоми отходит в сторону. Камера снова фокусируется на Джоше, а затем расширяет обзор. Рядом с репортером стоит мужчина – довольно крупный, с усами, делающими его похожим на моржа. Со слов Джоша, это помощник управляющего отелем «Ланкастер», работавший вместе с Наоми. Джош не просит его охарактеризовать Наоми одним словом, но он это делает: