Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

«Если бы мне нужно было описать Наоми одним словом, я бы сказал «добрая». Она была добра ко всем – и к гостям нашего отеля, и к своим коллегам. Всегда готова помочь. Если постояльцу нужно было отнести что-то в номер, а горничные были заняты, Наоми добровольно вызывалась это сделать. Если кто-то из коллег заболевал, она охотно выходила на замену. Никогда ничего не просила. У меня, во всяком случае. За каждого я сказать не могу».

Стук в окошко машины заставляет меня подскочить.

Триста.

Я вижу ее и ее отражение в стекле. В последний раз, когда я видел Тристу, она была обдолбана до состояния, близкого к коме. Но данное ей обещание я сдержал и ничего не рассказал Энди.

Триста улыбается мне, жестом просит опустить окошко. И, когда я это делаю, она наклоняется и целует меня в щеку. Ее абрикосовая губная помада кажется мне очень липкой.

– Привет, – говорю я.

Триста смеется. Улыбка делает ее моложе, как и козырек с ромашкой на голове.

– Прости, у меня просто хорошее настроение.

– Заметно, – я выхожу из машины и встаю к ней лицом. Глаза Тристы чистые, зрачки не слишком большие и не слишком маленькие. Кожа чуть розоватая, как будто накануне она провела день на пляже. – Отлично выглядишь!

– Да, у меня все отлично.

Облегчение, которое я ощущаю, подтверждает, как сильно я за нее беспокоился.

– Я очень рад это слышать. Я волновался за тебя.

– Я ушла от Энди, – говорит Триста.

– Ушла? Куда? – я кидаю взгляд на кофейню, думая, что Энди в ней. На самом деле.

– Нет, я имела в виду не это. Мы больше не живем вместе.

Скрыть шок мне не удается. Энди и Триста поженились вскоре после нас с Миллисент. Мы были на их свадьбе. Ничто не намекало на проблемы в их семье. Ни я, ни Милллисент не замечали ничего такого.

– Энди разве тебе не сказал? – спрашивает Триста.

– Нет.

– Что ж, узнаешь это от меня. Я его бросила.

У меня на языке вертятся слова: «Мне очень жаль, что ваш брак распался». Мне действительно жаль, потому что Энди с Тристой – мои друзья. Но Триста выглядит такой счастливой, что я лишь плотно сжимаю губы.

Триста закатывает глаза.

– Все в порядке. Ты ничего не должен говорить. Только знаешь что? Я никогда его по-настоящему не любила. Так, как ты любишь Миллисент, – Триста улыбается, совершенно не смущенная. – Это правда. Я вышла замуж за Энди потому, что он соответствовал всем моим требованиям. Это звучит ужасно, да? Ну же, скажи! Я – стерва!

– Я никогда не называл тебя стервой.

– Но ты так считаешь. Должен считать – ведь ты друг Энди.

– Я и твой друг тоже.

Триста пожимает плечами.

– Я больше не буду брать у тебя уроки. Извини, но я не могу ходить в клуб, который посещает Энди.

– Понимаю.

– Ты мне действительно очень помог, – говорит Триста. – Тот разговор помог мне понять, что к чему.

Тот разговор и мне помог. Благодаря Тристе я узнал об Оуэне то, чего не узнал бы иначе никогда, и смог написать от его имени убедительное письмо Джошу. Но Триста имеет в виду другое.

– Я ничего такого не сделал, – говорю я. Возможно, чтобы убедить самого себя, что не я разрушил брак друга.

– Если бы ты меня тогда не выслушал, моя тайна осталась бы со мной и продолжала бы меня изводить. Мне нужно было выговориться. Но кому хочется слышать такое. Все желают знать только одно: Оуэн – чудовище.

– А он не такой?

Триста задумывается, посасывая соломку:

– И да, и нет. Помнишь, я тебе сказала, что секс с ним был хорошим. Не классным, но хорошим?

Я киваю.

– Я соврала. Он был классным. Реально фантастическим. Оуэн был… он был… – голос Тристы плывет. Она отводит взгляд на парковку перед кофейней, явно прокручивая перед глазами воспоминания, которые я видеть не могу. Мне неловко смотреть на нее молча, но говорить что-то мне кажется еще неуместней. И я не открываю рта.

– Я любила его, – признается вдруг Триста.