Ренегат - Павел Корнев (2019)

– Замечательно, – пробормотал хозяин кабинета и принялся перечислять, загибая пальцы: – Мотивированный. Инициативный. Разбирается в вопросе. Способен действовать автономно. Не боится крови. – Он кивнул. – Все, как я просил.

Кое-что из сказанного неприятно резануло слух, и я не смог промолчать.

– Ваше преосвященство, зачем понадобилось привлекать человека со стороны? Вы полагаете местное отделение Вселенской комиссии некомпетентным или скомпрометированным?

Выдержать взгляд собеседника оказалось нелегко, настолько тот оказался тяжелым и мрачным.

– Молодой человек! – произнес епископ скрипучим голосом. – Не позволяйте чужим предвзятым суждениям влиять на собственные выводы!

– И в мыслях не было, – смиренно ответил я. – Просто мне не хотелось бы начинать следствие, блуждая во мраке неведения. Помощи от местных коллег я не жду. Но не доставят ли они хлопот?

– Ваши коллеги, магистр, не должны ничего узнать! – отрезал епископ Вим. – Надеюсь, вы получили четкие указания на этот счет?

– Получил.

Хозяин кабинета задумался, затем словно бы нехотя признал:

– Пока я полагаю их лишь некомпетентными. – Он поднялся из-за стола и объявил: – Идемте, некоторые вещи надо увидеть собственными глазами.

В приемной нас уже дожидался высокий, сутулый и худой священник в простой черной рясе.

– Отец Олаф, старший экзорцист епархии, – представил его епископ, когда секретарь отдернул портьеру, скрывавшую за собой площадку винтовой лестницы.

Экзорцист хмуро глянул на меня из-под сросшихся на переносице бровей, но ничего говорить не стал и даже пропустил вперед, позволив идти сразу за епископом. Полагаю, для этого ему пришлось сделать над собой определенное усилие. Моему присутствию мрачный священник определенно рад не был.

Мы спустились этажом ниже и коротким узеньким коридором прошли в комнату с высоким потолком, где на два голоса читали незнакомую молитву молодые монахи. Широкое окно выходило во двор-колодец, но сгустившийся в помещении полумрак не помешал разглядеть железную кровать и обнаженного человека с примотанными к ней руками и ногами. Тело несчастного периодически изгибалось, веревки на запястьях и лодыжках были пропитаны кровью. Несмотря на отсутствие нечистот, в воздухе стояло ощутимое зловоние.

Монахи при появлении епископа свое занятие прерывать не стали; тот прошел мимо них и с нескрываемой горечью произнес:

– Ральф, мой племянник.

– Что с ним стряслось? – спросил я.

Его преосвященство ответил недобрым взглядом и предложил:

– Вы мне об этом скажите, магистр.

По губам отца Олафа при этих словах скользнула мимолетная горькая улыбка. Это насторожило. Можно по-разному относиться к церковным экзорцистам, но любой из них справится с банальной порчей без особого труда. Да еще монахи… Исходящая от них святость давно выжгла бы не слишком сильную сущность из чистилища, времени на это хватило бы с избытком.

Хм… А дело-то будет не из простых…

Случай одержимости кем-то из князей запределья я отмел с ходу. Племянника епископа при столь паршивом раскладе не удержали бы не только заговоренные веревки, но и серебряные кандалы. К тому же владыки потустороннего мира перекраивают реальность одним лишь своим присутствием, а паренек разве что исхудал. О падших ангелах не стоит даже и упоминать…

Я подступил поближе и внимательно оглядел обнаженное тело. На нем хватало застарелых царапин, но никаких признаков перерождения заметить не удалось.

– Одержимость сущностью из средних слоев запределья? – вслух предположил я и тут же озвучил другую догадку: – Или порождением хтонических глубин?

– Так или иначе, лишь знание имени позволит изгнать тварь и не выжечь при этом душу, – подытожил мою мысль отец Олаф. – А имя знает лишь чернокнижник, которого вам предстоит отыскать!

– Верно, – кивнул я, – но есть способы облегчить страдания одержимого. Надо только знать, кто именно вселился в тело.