Ренегат - Павел Корнев (2019)

Мел частично стерся, но на досках оставались глубокие царапины, и этого хватило для оценки контуров рисунка. Тот оказался основой круга святого Варфоломея; не лучшее украшение для гостиной, но ничего предосудительного в его наличии не было. Просто защищенное место для отработки учебных чар, по понятным причинам укрытое от бдительного взора домовладельца. Простецов при виде эдаких художеств точно кондрашка хватит…

Северный квадрант схемы затерли; но на досках остались белесые разводы; они и привлекли мое внимание. С чего бы Ральфу проявлять подобное усердие? Круг святого Варфоломея непрост; каждый раз рисовать его сызнова – неплохое упражнение для начинающего адепта тайных искусств, но никак не для бакалавра.

Я взял со стола кусочек мела и принялся по памяти восстанавливать затертый участок. Кое-какие элементы давно забылись, и местами приходилось ориентироваться на царапины, они же и озадачили. Точнее, озадачил их явный избыток. Дабы убедиться в том, что ничего не путаю, я прорисовал весь круг, но в остальных квадрантах подобных странностей не обнаружилось.

Ральф вполне мог использовать какую-то малоизвестную вариацию круга, поэтому я отошел к сложенным на пол книгам и отыскал среди них «Справочник базовых плетений и схем». Взял его за корешок, позволяя раскрыться, и улыбнулся подтвердившейся догадке. Томик раскрылся на страницах с порядком построения круга святого Варфоломея.

Я вернулся к схеме на полу, сверился с книгой и нахмурился. Память меня не подвела, в северный квадрант и в самом деле вносились какие-то непонятные дополнения. Захлопнув справочник, я озадаченно похлопал им по ладони и вдруг заметил, что кожаная обложка топорщится и неплотно прилегает к основе.

После непродолжительного осмотра фолианта удалось отыскать разрез и достать из него свернутый вчетверо листок. Тот был исчерчен синими, красными и зелеными линиями; я внимательно изучил схему, затем перевел взгляд на пол. Царапины на досках повторяли контуры чертежа, и это было не слишком хорошо.

Ангелы небесные! Это было очень даже плохо.

«Эфирная линза черного солнца» позволяла усиливать выброс силы, при этом малейшая ошибка в настройках приводила к сбою в фокусировке энергетического потока, из ритуалиста вытягивался весь доступный ему эфир, а окружающих рвало в клочья. Схема не входила в арсенал чернокнижников, но попала под повсеместный запрет еще несколько веков назад. Прежде мне никогда не приходилось видеть столь подробного чертежа. Даже в библиотеке Вселенской комиссии хранился лишь предельно упрощенный набросок, которым и должны были руководствоваться для выявления запретных знаний магистры-надзирающие.

И кто же поделился с Ральфом эдаким раритетом? Вот кто, а? Находка поставила меня в чрезвычайно непростую ситуацию. Использование «линзы» ни в коей мере не могло привести к повреждению эфирного тела ритуалиста, и вместе с тем я был обязан доложить о проступке бакалавра. А это не только перечеркнет его будущее, но и взбесит епископа.

Разумно ли обзаводиться столь могущественным недоброжелателем в самом начале следствия?

Я вздохнул, сложил листок с разноцветным чертежом и убрал его в потайной кармашек саквояжа. Позже решу, как с ним поступить. Сейчас не до того.

Вернулась в комнату Герда, сказала:

– Дверной замок в порядке, следов взлома не видно.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению, отправил воровку расставлять книги на полки, а сам вновь присел у камина. Быстро снял полностью прогоревший верхний слой и занялся уцелевшими клочками бумаги, но те оказались слишком хрупкими и рассыпались в пальцах. Удача улыбнулась, когда наткнулся на обгоревший пергамент. Судя по всему, его бросили на горячие угли, а сверху навалили скомканные листы, и это помешало прогореть плотному материалу до конца. Местами можно было различить закорючки староимперских письмен.

Сколько же лет этому пергаменту? Северо-имперское наречие стало общепринятым больше пяти веков назад!