Ренегат - Павел Корнев (2019)

– Университетским преподавателям дозволяют пользоваться библиотекой кафедрального собора по ходатайству канцлера, – сообщила она и неуверенно добавила: – Правда, нужда в этом обычно возникает у профессоров-теологов.

Я рассчитывал попасть в епископскую библиотеку без всякого ходатайства, но для виду горестно вздохнул:

– Я не теолог.

– Филипп, вас интересуют книги, которые читал вон Дален, так?

– Верно.

– Ну и пусть канцлер попросит за вас. Неужели вы думаете, будто племянник епископа никогда не бывал в библиотеке кафедрального собора?

Я так и замер на месте. Потом поклонился.

– Дорогая Эльза, я бы вас расцеловал, но боюсь быть превратно понятым…

Заведующая библиотекой хихикнула.

– Давайте закончим сегодня на этом, – попросила она. – Уже слишком поздно.

– А ужин?

– Слишком поздно, – повторила Эльза, и тогда я навязался проводить ее домой.

На улице давно стемнело, город взяла в полон беспросветная осенняя ночь, и лишь иногда из-за облаков проглядывал желтый лик круглой луны. Я старался на него не смотреть. Шел и говорил за нас двоих. В основном нес всякую чепуху, лишь вкратце упомянув о том, что буду строить свой курс лекций в зависимости от того, какие мистические практики привели вон Далена к истощению эфирного тела.

Жила Эльза в десяти минутах ходьбы от библиотеки, мы прошлись по пустынной улочке, миновали тихий тенистый парк и оказались на месте.

– Из-за меня вы остались без ужина, – повинился я у крыльца.

– Не переживайте, Филипп! Кухарка точно что-нибудь да оставила, – успокоила меня Эльза и легко взбежала по ступенькам. – Прощайте!

– До завтра!

Скрипнул ключ в замке, распахнулась и захлопнулась дверь. Я остался на улице один. Почти один.

– Такую красотку не грех и в постельку уложить, – негромко произнесли у меня за спиной.

Я обернулся и оказался лицом к лицу с Угрем. Тот подошел совершенно бесшумно, о его приближении предупредила лишь дрожь намотанных на запястье четок.

– Идем! – Я зашагал через сквер и спросил: – За лавкой кто-нибудь присматривает?

– Лавка давно закрылась, хозяин лег спать, – сообщил Ланзо. – Не куковать же там всю ночь напролет?

Над головой раскинулись густые кроны деревьев, вокруг разлилась беспросветная чернота, и лишь через кусты едва-едва проглядывали отблески горевшего на перекрестке фонаря. Тьма словно пыталась проникнуть в меня и забраться в сердце, которое выстукивало размеренный ритм. Роберт!.. Костель! Роберт!.. Костель! Роберт!.. Костель!

Я решительно мотнул головой и повернулся к шагавшему рядом Ланзо Хоффу:

– Завтра еду в Кларн.

Тот молча кивнул, принимая услышанное к сведению.

Ужинать я заглянул в пивную, на втором этаже которой остановились живоглоты. Отчаянно зевавший хозяин растапливать печь не пожелал, нехотя отпер кухню и принес утренний хлеб и холодные свиные ребрышки, вынутые из гороховой похлебки. Под конец я выпил кружку пива и в сопровождении Хорхе отправился на съемную квартиру.

По словам слуги, за время наблюдения никто подозрительный в книжную лавку не заглядывал, да и сам хозяин вел себя спокойно. Это, впрочем, еще ни о чем не говорило. Я был уверен, что племянник епископа захаживал к Косому Эгу, и отрицание этого факта книжником выглядело в высшей степени подозрительным.

Стянув сапоги и переодевшись в домашний халат, я сел за стол и составил шифрованный запрос в столичное отделение Вселенской комиссии по этике. Как выяснил Хорхе, Косого Эга при рождении нарекли Эгхартом, а фамилия его родителя была Новиц. Эгхарт Новиц из Остриха – полагаю, выяснить подноготную косоглазого книжника не составит никакого труда. Но вот время… Все упиралось в упущенное время.

Закончив письмо, я оставил подсыхать чернила, а когда Хорхе растопил сургуч, свернул лист и запечатал его университетским перстнем.

– Отправить его завтра, магистр? – осведомился Кован.