Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

– Слушай, а что это за город? – спросил я Руссова, тот сидел сзади с Гольдбергом и обсуждал съемки боя и подрыва моста. Фотодокументирование в этот раз взял на себя наш комиссар, серьезно отнесясь к этому делу.

– Не знаю. У меня нет на карте этих мест.

– Черт, у меня тоже… Ладно, сейчас остановимся и покопаемся в тех, что захватили на аэродроме, там должны быть. Я помню, как Непейборода их переписывал и складывал… А вон и наши тылы.

Через пару минут мы узнали, что река называлась Уж, а городок оказался районным селом Народичи.

Убрав карту в планшет, я осмотрелся. На стоявшую на главной улице технику глазело довольно много местных жителей. Только ближе не подходили, видимо, опасались. Со стороны реки до сих пор доносился грохот выстрелов, в горящих машинах рвались боекомплекты, да виднелись дымы многочисленных пожарищ.

– Майоров, соберите побольше людей на площади, я выступлю с сообщением. И давайте быстрее, мы через полчаса уезжаем. Сазанову и Индуашвили приготовиться отбить воздушный налет. Немцы наверняка пожаловались, что их тут побили.

Оставив Майорова командовать дивизионом – расчеты занимали свои места и крутили штурвалы, проверяя, как ходят механизмы, а заряжающие и подносчики протирали снаряды, готовясь подавать их в приемники – я было направился к большому дому, где, как понял, начало собираться местное начальство, но меня остановил Руссов:

– Товарищ старший лейтенант, но как же подтверждение уничтожения колонны? Ведь мы ничего не смогли записать и заснять из-за пыли и дыма!

– Что ты предлагаешь? – мне стало интересно, и я остановился.

– Надо сходить и задокументировать обстрел колонны противника. Сделать фотоснимки. Сейчас там пыль улеглась, да и дым ветер гонит в сторону, можно снимать.

– Хорошо, задержимся тут на час, а вас, товарищ политрук, я назначаю ответственным за это дело. Возьмите пяток бойцов для охраны.

– Есть.

Общались мы по уставу, потому что рядом находились бойцы, это только не на виду можно позволить себе вольное общение друг с другом, но не в данной ситуации.

Отправив Руссова документировать обстрел колонны, я подошел к группе местных жителей, с которыми уже общался Майоров.

– Добрый день. Я командир данного подразделения и хочу сообщить жителям поселка важные сведения.

– Хорошо.

Немного растерянный мужчина, представившийся председателем колхоза соседней деревни, указал на крыльцо дома, оно было достаточно высоким.

Взбежав на крыльцо, я подождал, чтобы на улице собралось хотя бы человек пятьдесят, и начал вещать:

– Здравствуйте, граждане. Я – старший лейтенант Фролов. Командир зенитного дивизиона, который только что на подъезде к мосту через реку Уж фактически уничтожил вражескую колонну техники, которая хотела с ходу захватить ваш поселок. Немцы понесли большие потери как в технике, так и в людях, мост мы взорвали. Поэтому сообщаю вам, что когда они переправятся, то могут мстить вам из-за поражения. Это не предположение, а горький факт. Было уже множество подобных случаев. Например, в деревне Масловка всех жителей в количестве ста семидесяти человек, в основном женщин, детей и стариков, загнали в коровник и сожгли заживо. Да, деревенские помогали стрелковому полку, что стоял там в обороне, и выносили раненых, но быть уничтоженными за это – неправильно. Поэтому советую вам, если у вас есть родственники в деревнях, уходить хотя бы на первое время к ним, если нет – на восток, подальше от немцев. Мы задержаться не можем, так как имеем важные стратегические сведения для командования.

Мои слова вызвали гул, но никто не расходился, поэтому я продолжил:

– Немцы уже должны были вызвать авиацию, и естественно, она будет бомбить поселок, я прошу вас немедленно расходиться. Но если вы попадете под бомбежку, прячьтесь в погреба или другие укрытия. Это все, разойдись!