Московское время - Валерия Вербинина (2018)

Когда Казачинский вошел в кабинет Опалина, тот, разложив перед собой дела четырех жертв, рассматривал извлеченные из папок фотографии. На Юру старший оперуполномоченный едва взглянул.

Антон сидел за столом Петровича и, очевидно, уже закончил рассказывать, что именно ему удалось узнать. Сам Петрович отсутствовал – судя по всему, Опалин отправил его куда-то с поручением.

– А у меня есть новости, – объявил Казачинский.

И вслед за тем он пересказал коллегам то, что ему удалось узнать от буфетчицы «Интуриста».

– Кого-нибудь из братьев жертвы придется вызвать для опознания тела, – сказал Опалин. – Мать не надо. – Он дернул щекой. – Про Орешникова мы уже знаем – Антону о нем рассказали другие свидетели…

Хлопнула дверь, в кабинет быстрым шагом вошел Петрович.

– Так вот, по поводу машины, – заговорил он, не тратя время не предисловия. – У самого Орешникова машины нет, но его двоюродный брат сейчас за границей, работает в нашем торгпредстве, и Орешников присматривает за его машиной. Фамилия брата…

– Плевать на фамилию, – отмахнулся Опалин. – Машина появилась, значит, я прав. Это не шофер.

– Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? – попросил Казачинский.

– Труп Екатерины Пыжовой усадили на скамейку. – Опалин взял одну из фотографий и сунул ее под нос Юре. – На скамейку, вот в чем фокус. Раньше наш шофер либо оставлял тела на месте преступления, либо вывозил в какой-нибудь парк. Не сажал он никого на скамейки, понимаешь?

– Получается, это не шофер? – Казачинский нахмурился.

– Слухи в народе уже ходят? – невпопад спросил Опалин.

– Слухи есть, – подтвердил Петрович. – Как им не быть-то!

– Ну вот, а теперь предположим, кто-то замыслил убийство, но не знает, как все обставить. И тут – такой удобный случай. Где живет Орешников?

– На Чернышевского.

– Тогда все просто: жертва была у него, он убил ее, засунул в машину, выехал на Бульварное кольцо – это только мое предположение, он мог и другой дорогой ехать, и оставил тело на Никитском. Мол, ловите своего «комаровца», люди добрые, а я ни при чем.

– Нужна санкция на арест, – подал голос Антон.

– А если это все-таки не он? – спросил Петрович. – Нам же ничего толком о нем не известно.

«Он что, сомневается?» – изумился Завалинка. Сам он воспринимал любые выводы Опалина как истину в последней инстанции.

– Надо осмотреть квартиру и машину, – буркнул Иван, не отвечая. – На левом сапоге Пыжовой не хватает набойки. Если Орешников таскал труп туда-сюда, то где-то эта набойка могла остаться… Антон!

– А?

– Ты будешь сопровождать Петровича к товарищу Орешникову. Доставьте товарища сюда немедленно.

– А если он откажется?

– Скажите ему, он арестован по сто сорок пятой статье УПК. – Эта статья разрешала задержать подозреваемого на две недели, за которые милиция или следователь обязаны были собрать достаточное количество улик.

– Ваня, для ареста по сто сорок пятой все равно нужна санкция прокурора, – негромко напомнил Петрович.

– Не дадут мне ни черта, – неожиданно обозлился Опалин. – А если дадут, то через неделю или через месяц. Я слишком многого прошу? Притащите его сюда, остальное я беру на себя!

– Я поеду с Петровичем, – вмешался Казачинский. – А Антон с экспертом и фотографом потом займется квартирой Орешникова. И машиной, само собой.

– Не возражаю, – отозвался Опалин.

Он досадовал на себя за то, что сорвался в присутствии подчиненных, но они дружно сделали вид, что ничего не заметили и не обиделись, и оттого ему стало еще более досадно.

Петрович с Казачинским ушли, а проголодавшийся Антон отправился в столовую. Вспомнив о Твердовском, Опалин позвонил начальнику и изложил свои доводы.

– Шатко, – заметил Николай Леонтьевич, подумав. – Очень шатко. Но у тебя, Ваня, сначала шатко, потом железно… – Он немного промолчал. – Тебе что-нибудь нужно?