Московское время - Валерия Вербинина (2018)

– Это для всех он только в лаборатории, а для Опалина и на место поедет. Две шестидневки прошло с момента убийства, даже больше. Придется постараться, чтобы отыскать следы.

– Но набойка…

– Думаешь, она две шестидневки нас на месте преступления ждала? Э, нет. Это слишком крупная улика. Даже такой дурак, как этот Орешников, давно должен был ее найти и выбросить…

Тем временем человек, о котором они говорили, в кабинете Опалина попросил разрешения закурить и получил его.

– Можете снять верхнюю одежду, – добавил Иван.

– Спасибо, но я… не хочу.

Впрочем, Орешников все же снял шапку, шарф и перчатки, сложил их на коленях. Петрович, сев за свой стол, достал чистый лист и превратился в предмет обстановки. Первый допрос почти всегда вел Опалин, его напарник только изредка вмешивался, когда было необходимо скорректировать течение беседы.

– Вы, конечно, думаете, это я ее убил, – заговорил Леонид Андреевич, нервно кривя рот. – Я просто совершил чудовищную ошибку. Я вам все объясню…

– Да уж, объяснять придется многое, – согласился Опалин. – Начнем вот с чего: какие отношения связывали вас с Екатериной Тимофеевной Пыжовой?

– А вы не знаете?

– Я должен услышать это от вас.

– Отношения… – Орешников тяжело вздохнул. – Я ее любил.

– Часто ссорились?

– Бывало.

– Из-за чего?

– Я предлагал ей расписаться. Она не хотела.

Петрович шевельнул бровями. Интересный повод для ссор: куда чаще причиной бывает нежелание жениться.

– У меня хорошая работа. Наш отдел занимается продвижением переводов советских авторов за границей. Важно, чтобы переводили не кого попало, а… словом, вы понимаете. Кроме того, в этой области существует множество чисто юридических проблем, и иногда приходится разбирать очень непростые случаи… Я предлагал Кате перейти ко мне в ВОКС. Но она не хотела…

– Почему?

– Ей больше нравилось в «Интуристе». Там… – Леонид Андреевич судорожно повел челюстью, – там у нее было больше… поклонников. Они ухаживали, делали подарки…

– Вы ее ревновали?

– Ужасно. Но все произошло вовсе не из-за моей ревности…

– Вы о том, что случилось вечером девятого ноября?

– Да. – Орешников поежился, хоть и сидел в теплом пальто. – Я вернулся домой после работы…

– В котором часу?

– Где-то в восемь, может, в четверть девятого.

– На чем вы вернулись домой?

– На машине.

– Работаете допоздна?

– Нет. Я забыл одну вещь сказать… В тот день после работы я еще заезжал к одному знакомому, получать старый долг. Его фамилия Белюстин, если вам интересно…

– И этот знакомый вспомнит, как вы у него были?

– Должен вспомнить, он мне полторы тысячи отдавал… я б удивился, если бы забыл…

– Продолжайте, пожалуйста. Итак, вы вернулись домой…

– Да. – Леонид Андреевич сглотнул. – И у двери квартиры я увидел… увидел лежащую Катю. Я подумал, ей стало плохо… Но она так выглядела… И глаза смотрели прямо на меня… Она была еще теплая… Но я понял, что она мертва.

– Вы хотите сказать, просто увидели тело на пороге квартиры?

– Да. – И Леонид Андреевич несколько раз энергично кивнул.

– В тот день вы должны были встретиться с Пыжовой?

– Нет. Но она заезжала и без предупреждения… У нее был ключ.

– Ключ от вашей квартиры?

– Да.

– И что вы сделали дальше?

– Я… Я испугался. Поймите, я никогда не попадал в истории… У меня… у меня приличная работа… Алексей Николаевич Толстой мне как-то книжку надписал в знак признательности… Я совершенно… совершенно далек от… – Он осекся.

– От чего, Леонид Андреевич?

– От того, к чему вы привыкли, – с отчаянием проговорил маленький человек. – Меня охватила паника… И вдобавок я услышал, как кто-то идет по лестнице. Я стал открывать дверь квартиры, у меня дрожали руки, я еле попал ключом в скважину… Потом я распахнул дверь и втащил Катю внутрь.

– Дальше, – попросил Опалин.