К ночи Гриффину и еще двум людям действительно удалось подняться над пожаром, чтобы убедиться, что тот добрался до скалистых утесов и ему больше некуда идти.

Огонь вернулся назад, и в целом они не потеряли слишком много площадей. Южный край пожара, тот, что так близко подошел к городу, тоже начал догорать, оставив только более высокие возвышенности еще горячими. С такой погодой или без нее, пройдет всего день или около того, прежде чем у него полностью закончится топливо.

Никогда еще Линди не испытывала такого удовлетворения и облегчения. Ей хватило опасностей, адреналина и ужасающего страха на всю оставшуюся жизнь. Обратный путь в гостиницу снова оказался многолюдным. Она сидела в джипе с вынутым ингалятором — сегодня он был ей слишком нужен — практически на коленях у Гриффина на переднем пассажирском сиденье, а все вокруг разговаривали, болтали.

Гриффин улыбнулся чему-то, сказанному Броуди на заднем сиденье, и она поймала себя на том, что смотрит в его грязное, измученное лицо.

Его улыбка медленно угасла, но глаза потеплели.

Как и ее тело. Боже, она умерла тысячу раз сегодня, когда он исчез на той горе. Линди понятия не имела, как он мог так много значить для нее за такое короткое время, ведь она была женщиной, которая никогда никого не знала, но не могла отрицать того, что чувствовала, глядя на него.

Вокруг них царил хаос: двигатель и джип, рев ветра, смех остальных… но Гриффин протянул руку и провел пальцем по ее щеке, и от этого простого прикосновения все остальное исчезло. Темная ночь и ее звуки, рев джипа, разговоры вокруг них, все, пока они не остались вдвоем.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

Была ли она в порядке… прошедшая неделя показалась ей вечностью, мгновением ока. Она встретила этого невероятного мужчину, этого удивительного, сильного, умного мужчину. Она видела, как он столкнулся лицом к лицу со своим собственным живым кошмаром и прошел через него. Смеялась вместе с ним, плакала вместе с ним.

Спала с ним.

А вечером они все вместе поедят, возможно, еще немного поболтают и посмеются. Она могла бы даже снова переспать с ним — Линди действительно надеялась, что переспит с ним снова — а потом, первым делом утром, она отвезет его обратно в его мир, а затем улетит в свой.

Конец еще одного маленького эпизода в ее жизни. У нее была куча эпизодов, все несвязанные, все всплывающие сейчас в ее воспоминаниях, всегда возвращающиеся только к ней.

Только она.

Это было то, чего она всегда хотела. Свобода. Независимость.

— Линди?

— Я в порядке. — Она выдавила из себя улыбку. — Я всегда такая.

* * *

В гостинице Роза ждала с новыми горами еды. Ей не нужно было никого уговаривать поесть сегодня вечером, они все умирали с голоду, включая Линди. Она поела, а потом, прежде чем скрыться в своей комнате, Броуди закружил ее по двору под испанскую музыку, доносившуюся из маленького Бумбокса на кирпичной стене.

Ночь была теплая и до сих пор. Может быть, у нее были галлюцинации, а может быть, она просто так сильно этого хотела, но ночь казалась яснее, потрясающе красивее, чем она могла вспомнить. Луна отбрасывала отблески на холмы вокруг них и на прекрасные сады во внутреннем дворе, над которыми Роза любила поработать.

Непривычная к такому легкомыслию, Линди попыталась отстраниться, потому что Броуди кружил ей голову.

— Я наступлю тебе на ноги, — предупредила она.

— Вот почему я надел сапоги со стальными носками, дорогая. — Броуди ухмыльнулся. — Наступай на меня сколько хочешь.

Она посмотрела в лицо, так похожее на лицо Гриффина с его спокойной силой и проницательными глазами, и все же такое другое. Улыбка Броуди стала гораздо легче, с более глубокими морщинами от смеха, и у Линди возникло ощущение, что женщинам гораздо легче найти подход к этому брату Мур.

— А почему ты вообще со мной танцуешь?

— Что, я не могу танцевать с красивой женщиной?