Безлюдные земли - Арне Даль (2019)

– Вы были последними, кто видел пациентку по имени Алисия Ангер живой. В этом случае нам также удалось убедить полицию спасти вас и прекратить дело, признав откровенное убийство несчастным случаем. Однако мне хотелось бы знать, что вы хотели узнать у этой женщины и что такого она вам сообщила, что ее стоило убить.

– Вы прекрасно знаете, что мы ее не убивали, – возразил Бергер как можно спокойнее.

– Откуда мне это знать?

Бергер успел осознать каверзность вопроса, но тут в разговор вступила Блум:

– Алисия Ангер была тетей Вильяма Ларссона. Мы думали, она может что-то знать об исчезновении Вильяма.

– И она знала?

– Не совсем. Она окончательно впала в старческий маразм. Утверждала, что она валькирия по прозвищу рыжая дева и живет в десятом веке. Из нее не удалось вытянуть ни одного разумного слова. И конечно, мы ее не убивали.

Август Стен хмыкнул и очень внимательно посмотрел на Блум.

Бергер и Блум быстро переглянулись. Он увидел в ее взгляде готовность к сопротивлению и понял, кто должен взять слово.

Август Стен легко постучал кончиками пальцев по столу, как будто сыграл десятисекундный пассаж на невидимом фортепиано. Потом сказал:

– Очень важно, чтобы вы ничего не скрывали от СЭПО, мы должны ясно представлять картину в целом, особенно сейчас, когда расследование входит в решающую фазу. Вы совершенно уверены, что рассказали все, что знаете?

– Да, – ответила Блум.

Стен строго посмотрел на свою бывшую ученицу.

– Хм. Я не вполне доволен.

– Но что еще мы можем рассказать?

– Именно этот вопрос задаю вам я. Я не чувствую удовлетворения.

– Не чувствуете? – воскликнул Бергер и тут же раскаялся.

– Не думаю, что мне нужно объяснять роль ощущений именно вам, Сэм Бергер, – сказал Стен. – Вы вообще, кажется, доверяете только чувствам. Так что вам ли не знать им цену? И, как я уже сказал, сейчас я не чувствую удовлетворения, глядя на вас обоих.

Он помолчал и добавил:

– Вы слишком много дерзите для людей, которых еще недавно искала вся полиция Швеции. Вам было бы к лицу проявить хотя бы намек на покорность.

– К лицу? – переспросила Блум.

– И не только. Это было бы и более выгодно. Если бы вы продемонстрировали хоть тень раскаяния или осознания всех своих прегрешений, у меня было бы для вас предложение. Высшее руководство СЭПО даже рекомендовало мне сделать его вам.

Август Стен покривился и уставился на стену над головами Бергера и Блум. Потом сказал:

– И комиссар Аллан Гудмундссон, и я, пока все это происходило, были настроены выдвинуть против вас обвинение, возбудить дело по всем правилам и отправить вас в тюрьму. Больше мы так не думаем. Как СЭПО, так и полиция пришли к выводу, что вами двигали завышенные амбиции и ничто иное. Поэтому мы не дадим ход подготовленному обвинению. Но мы не можем забыть о внушительном списке ваших служебных проступков и прямых правонарушений. Вы нарушили столько писаных и неписаных правил, что сложно сохранить вас в штате. Проще говоря, вы больше не служите в полиции. Мне жаль.

Бергер и Блум посмотрели друг на друга. Пока никаких сюрпризов. Остается только стиснуть зубы. Придержать язык. Принять ошеломленный вид.

Не получилось. Бергер спросил:

– А предложение?

Август Стен нахмурил брови и ответил:

– Высшее руководство СЭПО было настолько довольно вашим вкладом в расследование, что высказало пожелание, чтобы я предложил вам два места во внешних ресурсах СЭПО. Однако окончательное решение доверили мне.

– «Внешние ресурсы» означает, что мы бы работали на СЭПО, но не числились бы полицейскими? – уточнил Бергер.

– С сегодняшнего утра вы уже не полицейские, – ответил Стен. – Это окончательное решение.

– По-моему, это разве что чуток получше, чем рядовой служащий в полицейском архиве, – сказал Бергер и не смог сдержать улыбку. Больше всего ему хотелось громко рассмеяться.