Кукушка - Натали Дэниелс (2020)

Интимная атмосфера часовой давности улетучилась. Снимаю его и кладу на кровать. Честно говоря, совершенно забыла. Надеюсь, он ничем от меня не провонял.

Доктор Робинсон берет жакет и сумку, делает паузу. Я знаю, о чем она думает. Проверяет телефон, время, код, права, собирает вещи, идет в ванную и пытается разгладить лицо, глядясь в металлическую размытость зеркала. Отводит глаза. Направляется прямо к двери, крепко держа сумку. Мечтает убраться отсюда ко всем чертям. Оборачивается.

– Конни…

Ей неловко, что, с учетом характера сессии, вполне понятно.

– Я вас подвела, мне очень жаль. Я поговорю с руководством.

– Нет! – отвечаю я довольно твердо, страшась подобной перспективы. – Никому не говорите! Я – не скажу.

Удивлена, в глазах что-то похожее на благодарность. И чуть-чуть страха. Люди меня боятся. Я и сама себя боюсь. Мне одиноко.

– Все, о чем я прошу, – приведите мою мать… Пожалуйста!

– Вряд ли удастся…

– Удастся. Заранее планировать не надо. Если она не у себя, то у меня; просто поезжайте и привезите ее. Скажите, что нужно взять ночнушку или еще что-нибудь.

– Не могу ничего обещать.

Шанс все-таки есть.

– Я примеряла ваши туфли, – вдруг объявляю я.

Доктор Робинсон секунду молчит. Смотрит на них, возможно стараясь почувствовать, не жмут ли после контакта с полоумной. Она мне нравится, правда нравится. Она ранимая, как я. Не хочу ее отпускать, не хочу оставаться одна.

– Можно у вас кое-что спросить?

Она поднимает глаза и едва заметно кивает.

– Как справляются остальные?

Она хмурится и наклоняет голову, слушая своего волка.

– Почему по улицам не бегают одни сумасшедшие?

Вижу в ее глазах отблеск понимания. Молча стоим в тишине, которая не раздражает только чокнутых, влюбленных и психотерапевтов.

Доктор Робинсон слегка качает головой. Грустная, почти как я. Потом – понятия не имею, почему, ибо это очень по-детски и совершенно неприлично, – я вдруг начинаю реветь. Не помню, когда в последний раз плакала. В любом случае вряд ли мой плач когда-нибудь звучал, как сейчас, – сиреной корабля в тумане. Так странно снова что-то чувствовать (и предотвращать катастрофу на море), что в своем несчастье есть нотка восторга.

– Ничего, Конни, ничего…

Возможно, мне пригрезилось, поскольку она не должна меня касаться (или блевать в мой унитаз), но, по-моему, она гладит мое плечо, и я вновь включаю туманный горн. Мне отчаянно не хватает ласки. Скучаю по детям. По маме.

– Пожалуйста, не надо меня ненавидеть! – блею жалобно, точно ягненок.

Ужасаюсь этой жуткой потребности в эмоциональной поддержке, однако мне почему-то до смерти важно, чтобы она меня не ненавидела. Если она сейчас выйдет отсюда с ненавистью, я сойду с ума. В смысле, еще больше.

Доктор Робинсон качает головой.

– Я вас не ненавижу.

Самые прекрасные слова за всю мою жизнь.

– А остальные ненавидят. – Рука медленно соскальзывает с моего плеча. – Наверное, они вас не понимают.

Слышу в коридоре шаги Скрипухи. Доктор Робинсон тоже слышит и неожиданно сияет профессиональной улыбкой, поджимая анус.

– А вы понимаете?

– Идет миссис Ибрахим… – Она с тревогой смотрит сквозь дверное стекло и на прощание холодновато кивает.

– Эмма! – вскрикиваю я, касаясь ее руки. (Я никогда раньше не называла ее по имени. Она ошарашена.) – Вы меня понимаете?

Глядит мне в глаза. Чувствую желанную связь.

– Продолжайте рассказывать свою историю, и мы к этому придем…

А потом бросает меня посреди комнаты, как игрушку. Я волнуюсь – не уверена, что хочу попасть туда, куда мы идем.

Глава 6