Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Но пора приниматься за дело, брать бразды правления в свои руки. Никто лучше меня с этим не справится. В этом мне нет равных. И по мере того как я говорю, гул в моей голове мало-помалу стихает. Мне нужны факты. Документальные подтверждения. Кто знает, что за сумасброд-доктор сегодня их принимал! В любом случае какой-то там акушер-гинеколог не чета маститому онкологу. Пока ничего не ясно. Возможно, врач ошибся. Наверняка ошибся.

– Белла, – говорю я, сжимая ее ладони. – Все будет хорошо, верь мне. Что бы там ни было, мы все преодолеем. И все будет хорошо.

* * *

В понедельник утром у нас прием у доктора Финки, самого лучшего онколога Нью-Йорка. С Беллой мы договорились встретиться на Девяносто восьмой улице, прямо перед входом в «Маунт-Синай», старейший и крупнейший медицинский комплекс в городе. Подъезжает такси, из него выходят Белла и Аарон. Честно говоря, я не ожидала его увидеть. Думала, он не придет. В конце концов, она не беременна, и, если болезнь подтвердится, нас всех ждут тяжелые времена, поэтому я не понимаю, почему он до сих пор не оставил Беллу. Они провели вместе всего одно лето.

Кабинет доктора Финки располагается на четвертом этаже. На втором этаже лифт останавливается, и в кабину вплывает цветущая беременная дама. Белла поворачивается спиной ко мне, лицом к Аарону. Я с силой давлю на кнопку, чтобы побыстрее закрыть двери.

Приемная доктора – настоящая услада для глаз. Она очаровательна. Желтые полосатые обои, подсолнухи в кадках, со вкусом подобранные глянцевые журналы: «Вэнити фэйр», «Нью-йоркер», «Вог». Кроме нас в приемной только одна пожилая пара. Старички не отрываются от айфона, машут в камеру, охают да ахают. По всей видимости, по фэйстайму им показывают недавно родившуюся внучку. Белла мучительно кривится.

– Нам назначено на девять утра. Имя – Белла Голд.

Администратор по имени Бренда (так, по крайней мере, указано на ее бейджике) забрасывает за спину косы, кивает и протягивает мне увесистую пачку бумаги.

– Белла Голд – это вы? – уточняет она.

Я оглядываюсь на Беллу.

– Нет, – говорит Белла. – Это я.

– Доброе утро, Белла, – улыбается администратор. – Будьте так добры, заполните, пожалуйста, эти бланки.

Голос ее, по-матерински нежный и убаюкивающий, ласкает слух, и я понимаю, почему она здесь – чтобы смягчать боль от удара, который, возможно, поджидает пациентов за дверями кабинета доктора Финки.

– Хорошо, – кивает Белла. – Спасибо.

– Разрешите ваш страховой полис? Мне надо сделать его копию.

Белла роется в сумочке и вытаскивает из кошелька пластиковую карточку «Голубого креста». Я поражена: у Беллы есть страховка! Мало того, она прихватила ее с собой, а не забыла дома. Страшно представить, сколько сил и времени она потратила на то, чтобы попасть в «Синай». Как ей удалось раздобыть полис? Через галерею? Кто помог Белле его достать?

– «Голубой крест»? – изумляюсь я, когда мы усаживаемся в кресла.

– Они позволяют пациентам самим выбирать врачей, а не навязывают их, как другие страховые компании.

Мои брови лезут на лоб, и Белла довольно хихикает. Впервые с той самой пятницы.

В пятницу я позвонила ее отцу, но он не взял трубку. В субботу я отправила ему голосовое сообщение: «Белла нездорова. Позвоните мне не откладывая».

Белла частенько повторяет, что ее родители были слишком молоды, чтобы заводить ребенка. Я согласна с этим, за исключением одного: по-моему, дело не только в возрасте. Им претило играть в дочки-матери. Они родили Беллу, потому что так было принято, но не горели желанием ее воспитывать.