Сестры - Бернар Миньер (2020)

Лицо Серваса горело, легкие наполнялись дымом, в ушах звучали вопли и завывания.

Беги! Беги! Выноси отсюда Гюстава!

Мартен едва дышал, глотка его наполнилась дымом. Икая и кашляя, он наклонил голову сына к земле, придерживая за затылок, и быстро подтолкнул его к выходу. Здание уже трещало со всех сторон. Сервас и сам согнулся в три погибели и побежал к выходу. Слезы застилали глаза.

Нагнись! Еще ниже! Потеряешь сознание – и твой сын умрет!

Позади послышался оглушительный треск, и стены и перекрытия, охваченные огнем, рухнули. В воздух снова взметнулись крики. У Мартена сильно закружилась голова, в глазах потемнело.

– Нагнись! Не дыши! Вперед!

Полуобморочное головокружение замедляло все его движения. Он толкал сына к выходу, заставив его бегом обогнуть брикеты с сеном, подхватил его, когда тот споткнулся, и стремительно, как бык, наклонив голову, помчался к выходу.

Беги! Осталось всего несколько метров!

Выскочили!

Мартен бежал рядом с сыном в ночи прочь от горящего здания и остановился наконец, когда огонь уже не мог их достать. Тогда они упали рядом на колени, чтобы откашляться и отдышаться, вдохнув полные легкие ночного воздуха… Отец и сын стояли в ночи рядышком, на коленях, кашляя и отплевываясь, – но живые и невредимые.

Эпилог

Отцы

Перед ними простиралось огромное, необъятное небо.

Постепенно, по мере того как становилось светлее, он стал различать окраску тех цветов, что были символом соседнего города. Ветер чуть усилился, и дымы и дымки пожарища немного улеглись, а деревья стали отряхиваться, разбуженные ясным утром.

Сервас вдыхал нежный аромат горячего кофе, налитого в стаканчик из термоса.

Не только потому, что он любил этот запах, но еще и потому, что пытался побороть ту вонь, что скопилась у него в ноздрях: вонь от догоравшего дерева, от рассыпанного повсюду мокрого пепла, от бензина и горелого мяса. Мартен где-то читал, что запах образуется от встречи молекул, выходящих из предмета, с миллионами клеток-рецепторов, которые поджидают их в наших носовых ходах. Наверное, из-за этого запах так долго держится в носу.

На поляне стояла пожарная машина, а вместе с ней – автомобили научного отдела полиции и «Скорая помощь», тревожа своими крутящимися фонарями нарождающийся день. Надо было ждать, когда локализуют пожар и обезопасят то, что осталось от зернохранилища, перед тем как начать работать на месте преступления. На это ушла почти вся ночь.

В ту же ночь, гораздо раньше, другая «Скорая» увезла Гюстава, чтобы как следует осмотреть его, и Мартен сопровождал сына. Он не вернулся сюда, пока мальчик не уснул в больнице – ему дали легкое успокоительное. На месте капитан обнаружил Эсперандье, Самиру и остальных членов своей команды, прокурора Тулузы Кати д’Юмьер и доктора Фатию Джеллали. А также Стелена, начальника Региональной службы судебной полиции. Тот объявил ему, что его в тот же день вызывают на ковер в полицию полиций, а также временно отстраняют от должности. Слушая его, Сервас не ощутил ничего, что должен был бы ощутить: ни страха, ни угрызений совести. Ничего, кроме бешенства и печали. От этой ночи у него осталось лишь одно ощущение: он спас своего сына. Конечно, в известной степени он потерпел поражение, поскольку погибли два человека.

– Мартен, на этот раз я ничего не могу для тебя сделать, – тихо сказал Стелен. – Ты перешел все границы.

Тон был сдержанный, почти дружеский. По всей вероятности, Стелен его щадил. Может, потому, что у него самого был сын чуть постарше Гюстава. Прислонившись к одному из фургонов, очень бледный в утреннем свете, Сервас отхлебнул еще глоточек горячего кофе, прежде чем ответить:

– А что вы сделали бы на моем месте?

Этот вопрос, похоже, поверг начальника в глубины задумчивости.

* * *