– Узнать о причинах его поведения можно было только одним способом – поймать убийцу! Все эти рельсы, лица… – бесполезно гадать. Но как мы могли поймать маньяка? Нам нужны были улики, логические зацепки и человеческие связи. Нити, которые привели бы к разгадке. Ключи, которые открыли бы двери. И неважно, кто за этими дверьми скрывался, и какую страшную тайну хранил. Факт осознания наличия такой тайны никак не помогал в поимке убийцы. Психология здесь не работала. В крайнем случае, мы рисковали найти Белла намного позже, когда он, рано или поздно, допустил бы непростительную оплошность. Но к тому времени жертв могло быть больше. Я стал концентрироваться на этих самых материальных уликах и человеческих связях. Дело постепенно начало сдвигаться с мертвой точки. Я даже откинул тот факт, что убийца обладает навыками изготовления смертельного препарата либо имеет доступ к необходимым компонентам. Перестал думать о пресловутых мешках. И правильно сделал. Вы сами нам поведаете, Белл, где находили нужное сырье и крали мешки. А может, научились изготавливать вещество самостоятельно? Ведь ваш отец умел!

Воцарилась тишин и возникла небольшая пауза. Затем Даггерт продолжил:

– Наконец, стали появляться не абстрактные, а реальные зацепки. Сначала Шепард. Все жертвы каким-то чудесным образом общались со Святым Отцом. Я не верю в совпадения, и мы с Флинном тщательно все проверили.

Белл сидел спокойно и продолжал смотреть в одну точку.

– О, мистер Белл! Вы не знаете, кто такой Джэк Рисби. И что может этот смелый и могущественный человек!

Услышав имя мальчика, Белл как будто стал что-то искать у себя под ногами, широко раскрытыми глазами, бегавшими по сторонам.

– Ведь вы знали этого славного мальчишку. Иногда он здесь бывал. Наверняка Джэк напоминал вам себя в те трагические дни.

Белл холодно посмотрел на Даггерта и снова увел взгляд куда-то вдаль.

– Джэк сообщил, что знает, кто убийца. Конечно, он ошибся. Но сыграл ключевую роль в этом деле. Маленький мистер Рисби вывел следствие на автомобиль. И обивка, и рисунок шин совпадали. Даже обувь десятого размера аккуратно расположилась на коврике переднего пассажирского сидения. Это была реальная зацепка, которую мы так долго ждали. Осталось связать улики с конкретными людьми.

Детектив немного помолчал, после чего и продолжил:

– Но кто еще мог ездить на фургоне священника, кроме него самого? И причем тут эти инъекции с маскарадом? Я попросил Флинна проверить алиби Отца Шепарда. Его просто не было в городе. Во всех трех случаях, когда находили бедных жертв. Он был в командировке, точно также, как сегодня. Это было легко установить – информация о покупке билетов сохраняется. Данный факт добавил свою монету в общую копилку.

– Что это значит, – спросил Ремс?

– Кто-то еще пользовался фургоном. Но храм небольшой, здесь нет постоянных обитателей, которые в нем живут, кроме Святого Отца, конечно, и… его сына, мистера Джонни. Когда я спросил Шепарда, с кем они заносили статую Девы Марии, которую я принял за труп, он ответил, что с сыном. И по мере выяснения важных деталей, этот факт сыграл свою роль. Помог Флинн, – Даггерт с благодарностью посмотрел на помощника, тот учтиво кивнул в ответ. – В досье на священника я прочитал, что у Шепарда нет никакого сына. Родного сына, конечно. Но есть приемный, чего в материалах указано не было. Когда Флинн навел справки в опеке, и мы узнали его настоящее имя, я вспомнил историю про доктора, о котором мне поведал Фергюсон. А заодно припомнил дневник Дебби, где она писала про церковь и какое-то новое знакомство с «удивительным» человеком. Все постепенно становилось на свои места. Сын священника не только помогал Отцу в церкви – здесь он, в основном, рисовал фрески и раскрашивал статуи, – но еще Джонни был волонтером при хосписах и муниципальном похоронном бюро. Белл скрывал свою настоящую личность и старался долго нигде не задерживаться, был скрытным и умело старался не привлекать внимания.